Эмма заставила развернуть свое тело почти насильно и забралась на койку, отворачиваясь от всех. Но горячая тяжесть взгляда СС никуда не делась и мучила девушку, пока она не провалилась в тревожный сон.

Пич появилась несколько часов спустя и сразу отправилась в душ. Выйдя, она потянулась, сладко зевнув посреди каюты.

– Подъем, сони! – бесцеремонно рявкнула она. – Лейтенант, через полчаса совещание. Будут окончательный план операции утверждать.

Сеймас поднялся под недовольное бормотание Кироса и братьев, которые бухтели на Пич, отпуская всякие едкие и пошлые комментарии о ее довольной с утра физиономии.

– Завидуйте молча, упыри! – отмахнулась Пич, начиная снаряжаться.

– А что, этот майор оказался так хорош, что есть чему позавидовать? – ухмыльнулся Сидда.

– Ну, могу сказать, что испытание он прошел с честью. Но тебе он не подойдет, милый. Он мальчиками не интересуется. Так что ходить тебе голодным! – рассмеялась Пич.

– Ах, какая жалость, а я так надеялся! – нарочито горестно закатил глаза Сидда. – Не видать мне его упругой задницы! И как я только это переживу!

– Слушайте, заткнитесь, а? Тошнит от этой хрени с утра пораньше! – недовольно просипел сонный Брант.

– Ой, бедняжка, – продолжала бессовестно глумиться сияющая Пич. – А ты уже тест на беременность сделал, малыш? Ты смотри с этим не затягивай. Тошнота по утрам – это не шутки!

– Сучка языкатая! Я тебя точно как-нибудь побью, – огрызнулся Брант и демонстративно поправил утренний стояк. – Или трахну.

– Ага! Кулак ты свой разве что трахнешь, мечтатель. Но великодушно разрешаю тебе разок представлять при этом великолепную Пич. Только молча, не вздумай стонать мое имя, когда кончать будешь, а то тошнить начнет уже меня – отмахнулась Пич.

Эмма едва успела повернуться на постели, как снова столкнулась с карими глазами лейтенанта, который бесшумно подошел вплотную к ее койке, и теперь его лицо было буквально в десятке сантиметров от ее.

– Джимми, ты не выходишь из каюты, пока я сам не приду за тобой, – приказал он, хотя прежнего лязгающего металла она в его тоне не услышала. – Тебе ясно?

– Да, сэр, – привычно отчеканила она, и неожиданно мужчина поморщился, будто ему резануло слух официальное обращение.

Спустя пару часов они опять летели в геликоптере, и тепло от большого мужского тела рядом уже почти привычно текло в Эмму, собираясь где-то в центре груди, и оттуда с каждым новым ударом сердца устремлялось по каждому, даже крошечному кровеносному сосуду девушки. На короткий момент вдруг отошли в сторону и мандраж перед заданием, и сомнения. Казалось, есть только этот их контакт, вроде бы невинный и незначительный, но при этом такой волнующий и откровенный, что ни о чем другом Эмма просто не могла думать. Даже о том, как безумны и неправильны эти ее ощущения.

Но едва трап опустился, эмоции и переживания растворились в четких и собранных движениях. Их высадили посреди пустыни, и впереди был изнурительный марш-бросок под палящим солнцем. Они должны были к сумеркам достичь поселения, где скрывался их объект. Сначала рассматривалась перспектива высадки непосредственно в самом поселении. Но почти все население там были преданные ему люди, готовые фанатично умереть, но не выдать своего овеянного легендарной славой предводителя. Поэтому и их команде, и подразделению котиков предстояло буквально просочиться туда и отсечь мирное население во избежание напрасных жертв.

Их сразу предупредили, что оружие здесь может быть даже в руках детей, и те станут стрелять без малейших раздумий, поэтому нужно было действовать очень быстро, жестко и без всяких сантиментов, хотя и была команда избегать лишней крови. К тому же тут предположительно должны были содержаться иностранные граждане, похищенные с целью требования выкупа, так что потери среди них в результате стихийных перестрелок были недопустимы. Задача была войти, быстро найти Рабаха, лишая боевиков прямого руководства, и вынудить как можно скорее сложить оружие.