Ода была потрясена. Получается, Ланка изначально готовилась к раннему вдовству! Это не просто прозорливость, думала впечатлительная Ода, это похоже на самоотречение.

– Неужели тебе не хотелось удержать Ростислава возле себя? – спросила Ода.

Она понимала нелепость своего вопроса, но он сорвался с её уст помимо воли.

– Я сильно любила Ростислава и делала всё, чтобы в моём присутствии он забывал про свою дружину и боевых коней… – Ланка помолчала. – Чем ещё женщина может привязать к себе мужчину, как не любовью. Однако наша с Ростиславом любовь имела одно крыло, поэтому полёт её был недолог.

В конце беседы Ланка попросила Оду посодействовать в том, чтобы Святослав предпочёл союзу с Гезой союз с Шаламоном.

– Я целиком на твоей стороне, моя милая, – вздохнула Ода, – но к моему мнению Святослав никогда не прислушивается. Даже советы своего брата Всеволода мой муж принимает далеко не всегда, полагая, что у него самого семь пядей во лбу.

Тогда Ланка завела речь о своих сыновьях. Ведомо ли Оде, какие княжеские столы намерен дать им Святослав?

Ода лишь пожала плечами, всем своим видом говоря, что об этом она ничего не знает.

– Я знаю, что Святослав собирается взять Рюрика и Володаря в поход на болгар, – сказала Ода после краткой паузы. – О княжеских столах для них Святослав никогда речь не заводил, во всяком случае при мне.

Ланка печально вздохнула.

– Отчаиваться рано, дорогая, – подбодрила её Ода. – Сыновья твои ещё слишком юны, младшему Васильку всего-то шестнадцать лет. Пусть они окрепнут, наберутся ума-разума. А я при случае намекну Святославу, что Ростиславичи ему как чада родные. И кто, как не он, обязан наделить их столами княжескими.

– Может, мне самой перемолвиться со Святославом, попросить у него стол княжеский хотя бы для старшего Рюрика? – Ланка вопросительно посмотрела на Оду.

Ода в ответ опять лишь пожала плечами. Ей было понятно стремление Ланки использовать все возможности для того, чтобы её сыновьям в будущем не пришлось скитаться по Руси, как скитался их отец, лишённый княжеского стола Изяславом Ярославичем.

Ода поселила Ланку в своих покоях. Ей не составило особого труда сделать так, чтобы в один из вечеров Ланка осталась наедине со Святославом. Их беседу слышала Регелинда, выполняя повеление Оды.

Как и следовало ожидать, Святослав сначала дотошно расспрашивал Ланку о житье-бытье Шаламона в Германии, о том велико ли у него войско, готовы ли немецкие графы и бароны исполчиться на Гезу за Шаламона, хватает ли забот у германского короля помимо венгерских распрей… Расспрашивал Святослав Ланку и о многом другом вплоть до того, хороша ли собой дочь Шаламона.

Причём Святослав сразу предупредил Ланку, что от её правдивости будет зависеть его милость к ней. Святослав прекрасно знал, что Ланка печётся о своих сыновьях, поэтому он беззастенчиво играл на её материнских чувствах.

Выспросив у Ланки всё, что ему было нужно, Святослав перевёл беседу с ней во фривольное русло. Он довольно откровенно предложил Ланке разделить с ним ложе, поскольку Ода надоела ему до икоты.

Ланка ответила на это горделивым отказом.

Тогда Святослав насмешливо заметил, мол, это не может не послужить примером того, как надлежит беречь своё достояние. Если достоянием Ланки является её целомудренность, то у киевского князя достояние – русские земли и города. Как Ланка бережёт свою целомудренность, так и Святослав не может раздавать города кому попало, невзирая на родство. Не прибавив больше ни слова, Святослав удалился на мужскую половину дворца.