Он мне нравился. Я думала о сексе с ним. Но никогда не предполагала, что он будет таким. И точно не ждала его на первом свидании. Никогда не хотела быть прижатой к кровати и униженной, взятой словно лошадь в стойле.

— Данте, прошу…. – толкает он один палец. Я напрягаюсь всем телом. Член с трудом протискивется в мое тело.

— Ну, раз так просишь, ладно, — усмехается он, и вместо члена я чувствую его руку, она накрывает плоть, вдавливаясь одним пальцем.

— Что ты…

— Слушай, чего ты напрягаешься? Нормально же веселимся? Я все равно тебя трахну, расслабься уже.

— Да пошел ты! — кричу в покрывало, бью свободной рукой по кровати, когда он начинает елозить по самому центру, между складочек, вызывая внутри смесь стыда, страха и того самого возбуждения.

Сколько раз я трогала себя. Думала о нем. Теперь мне противно даже думать об этом.

Но Данте все равно на мои чувства, он методично продолжает гладить меня между ног.

— О, смотри, потекло.

— Да пошел ты…

— В пизду? Всегда готов, Любаня. Имя-то у тебя какое. Любовь…

— У тебя еще дебильнее.

— Что ты сказала?

— Что слышал! — кричу я, сжимая бедра, но он пихает коленом мои ноги, раскрывая их на максимальную ширину. – Имя у тебя дебильное!

— Сука! — бьет он меня по заднице, а в следующий миг мое тело охватывает агонией, когда он с размаху врезается в мое нутро. Я корчусь от боли, пытаюсь вытолкнуть из себя инородный предмет, но Данте только давит, рвет меня изнутри, достигая крайней точки. – Слушай, и правда, целка, кто бы мог подумать.

— Урод! Ублюдок!

— Кричи, кричи…. – стонет он за спиной, продолжая натягивать меня, как куклу, ломать меня изнутри. Я закрываю глаза и просто жду, когда это закончится. Когда пройдет это чертово дьявольское свидание. Но Дану мало, он продолжает брать меня, рыча и гортанно постанывая. Долго. Долго. Кажется, что целую бесконечность. Я уже не чувствую ничего, просто лежу, только скуля в свой кулак, все еще надеясь, что этот кошмар закончится, и я проснусь в своей постели. И больше никогда, никогда не пойду на свидание! Ни на одно. Просто буду учиться, стану адвокатом и буду сажать таких ублюдков за решетку.

Данте не останавливается, все пихает и пихает в меня

свой отросток. Боли нет, лишь полное чувство опустошения, словно из меня вытянули всю жизнь, оставив лишь оболочку.

— Ты там живая? У тебя там опять сухо.

— Да пошел ты, — вяло шевелю языком. Рука уже затекла, находиться в одном положении. И он вдруг ее отпускает. Хочу перевернуться, отползти подальше, но он встает между ног и дергает мою голову за волосы.

— Надо кончить, Люб. А то нехорошо получится.

— Тебе надо, ты и кончай.

— Мне надо, чтобы ты кончила. А то что я за джентльмен буду в твоих глазах?

— Ты меня насилуешь, Распутин! — ору я из последних сил. — От такого кончают только психически нездоровые!

— Проверим, — тянет он руку и достает странный белый прибор. Он гораздо больше его члена, и я напрягаюсь всем телом. Дергаюсь, но он наваливается на меня, не давая дышать. – Ну, давай, Люб, кончишь и пойдешь, а то я могу долго тебя трахать. Всю ночь, м?

— Отвали! — кричу я, а он приставляет этот прибор к моей промежности, и я чувствую вибрацию и его член, что погружается в меня снова. Просто закрываю лицо руками, словно это поможет мне спрятаться, словно поможет скрыться в «домике». Я в домке, и меня не видно… — Не надо, Данте. Пожалуйста.

Ему плевать, он вбивается в меня резкими толчками, продолжая мучать вибрацией этой чертовой штуки. Снова и снова.

Сжимаю челюсти, качаю головой, пытаюсь думать о занятиях, об экзаменах, о маме, об Асе Чебрец, с которой начала общаться, о делах профкома, о чем угодно, только не о…. Господи. Что, что это?!