— «Токсичная зелень». Нравится?

— Не то слово, — студент склонился ко мне, чтобы изучить радужку глаз; скоро, впрочем, его взгляд упал на мои губы, а потом и еще ниже, на грудь. — Красота! Так все-таки операция или линзы?

— Гены. Кстати, вместе с таким цветом глаз идет врожденное умение ломать носы. Еще на сантиметр приблизишься, и я тебе это умение продемонстрирую.

— Ладно-ладно, не закипай, — он отошел и поднял руки. — Я просто очаровался до полусмерти, вот и обнаглел. Увидимся, токсичная красотка.

Я улыбнулась, глядя, как он отходит. Земляне, кажется, все наглые!

До деканата биологического факультета я так и шла с улыбкой, и хотя мне все еще было не по себе, я чувствовала, что мне здесь будет хорошо. Первое доказательство этому я получила уже в деканате, где, услышав мое имя, рыжая секретарша сразу отправила меня к декану биологического факультета.

Декан оказался мужчиной среднего возраста – у землян это лет двести. Встретил он меня ласково, даже очень, и долго выпытывал, как я, центаврианка, решилась перевестись в их скромное учебное заведение. Не все его слова мой контактный переводчик смог перевести; позже я узнала, что декан активно использует сленг. Мной заранее была продумана прекрасная легенда о том, как такая девушка, как я, попала на такую планету, как эта, и я без промедлений ее изложила, закончив словами:

— В общем, я захотела изменить свою жизнь и научиться чему-то новому.

— Прекрасно! Инициатива и активная жизненная позиция – то, что мы приветствуем. А теперь, — декан хитро прищурился, — будьте так добры, гражданка Миктула, скажите правду.

— Я сказала вам правду.

— Нет, вы очень убедительно сыграли, но у меня таких, как вы, талантливых врунов, сотни на дню бывает: студенты везде одинаковы. Так какова правда? Как вас занесло в нашу дыру?

— А какая разница, раз уже занесло? Или вы против того, чтобы у вас училась центаврианка?

— Ладно, гражданка Миктула, оставим это, раз вы упорствуете. Вы учились по общей долгосрочной программе, а у нас подготовка идет сразу по специализациям, так что просто биологии у нас нет. Какая специализация вас привлекает? Какими вы проектами занимались? В вашем личном деле я не увидел склонности к чему-то определенному.

— Меня интересует молекулярная биотехнология, — ответила я.

— Раз так, поздравляю – вы зачислены на первый курс.

— Первый? — возмутилась я.

— А чего вы хотели? Когда выяснится, на каком вы сейчас уровне, переведем вас, может быть, на следующий курс. Имеется личный планшет? Он соответствует требованиям нашего заведения?

— Да.

— Хорошо. Вам нужно пройти медицинский контроль и получить пропуск, чтобы иметь доступ в столовую, общежитие и прочие помещения. Прежде чем идти на медконтроль, сдайте свой планшет секретарю – нужно закачать необходимые данные для обучения. Выделить вам провожатого?

— Не стоит, сама разберусь, — улыбнулась я.

Декан тоже улыбнулся, после чего сложил руки на груди и окинул меня взглядом, в котором были и интерес, и настороженность.

— Вот смотрю я на вас и думаю: не совершил ли ошибку, приняв вас? Я не видывал еще центавриан, которые добровольно уходят жить к младшим. А вы, Миктула? Не думаете, что ошиблись?

— Нет, не думаю.

— Уверены? Сможете ли вы учиться, а потом и работать на планетах Республики Земли? Это другой мир, гражданка. Это вам не Центаврианская Федерация.

— Уверена. Смогу.

Эту систему, эту планету и этот университет я выбрала по одной причине. Проходя медконтроль, утрясая вопросы с документами и комнатой в общежитии, я постоянно думала об этой самой причине. Встретимся ли мы? И когда? Как «причина» отреагирует? Что скажет? А может, она уже перевелась? Или редко появляется здесь, ведь она не с первых курсов?