— Ты не оставляешь мне выбора. Я не могу не помочь отцу.

— Так помоги ему. Это в твоей власти.

Я злобно фыркнула. О, Звезды, лишь только злобно фыркать и могу сейчас…

Нигай подошел ближе и опустил руки на мои плечи.

— Я не желаю тебе зла, Кэя, — шепнул он. — Просто не совершай глупостей, ведь отец не единственный твой близкий человек.

Сказав это, он убрал руки с моих плеч, развернулся и ушел неторопливо, зная, что нужный эффект произведен – как победитель ушел, чтоб его рептилоиды сожрали!

Я смотрела капитану вслед, пока он не скрылся из виду, и скрипела зубами от бессилия. Нери права – он не оставит мне выбора… Но что же делать?

Бежать! Сейчас же! Бежать туда, где у него нет власти. Мои вещи собраны, документы готовы, виза получена, осталось только билеты поменять и скорее мчать в космопорт, чтобы покинуть Ланмар. А отец… я не могу сейчас помочь ему – прежде нужно помочь самой себе. К тому же у него есть Род, а у меня есть только я.

Решив так, я быстро пошла по аллее; вдруг появилось чувство, что я упустила что-то важное. Остановившись, я провела руками по плечам в тех местах, где меня касался Нигай. Пальцы наткнулись на крошечное устройство слежения. Ага! Аккуратно поддев устройство пальцем, я свернула на улицу с плотным людским потоком и, улучив момент, прицепила жучка одной гражданке на руку.

Сделав это, я направилась в съемную квартиру за вещами.

Долгие перелеты – то еще развлечение. Чтобы сократить полет, корабли ведут через кротовые норы в пространстве, а для этого пассажиров требуется ввести в состояние, близкое к смерти. Так что, «умерев» пару-тройку раз и пару-тройку раз «воскреснув», я оказалась в другой системе на чудно́й планете в окружении совершенно удивительных людей.

Первый день на планете Земля-3 я провела в номере гостиницы при космопорте; хоть мне и вкололи облегчающий адаптацию к условиям планеты препарат, я весьма скверно себя чувствовала и могла лишь лежать на кровати в состоянии полусна.

На второй день я немного окрепла и вышла в город, чтобы ускорить адаптацию. Город меня поразил. Я долго разглядывала нагромождение высоких безликих строений, яркие огни вывесок, низкие аэротрассы, перегруженные транспортом самых разных видов и размеров. Вверху, над аэротрассами, то и дело мелькали ненадежного вида космолеты, доставляющие пассажиров с орбитальной станции на планету. Техника, устройства и транспорт, что попадались мне на глаза, казались старыми, не эргономичными, даже опасными; я словно попала не просто в другую систему на другую планету, а в прошлое, где все еще не совершенно и не отработано.

Улицы, по которым я прошлась, можно назвать чистыми с большой натяжкой; воздух показался мне тяжелым и вонючим; еда, которую я попробовала в одном из заведений, вызвала легкую тошноту – но скорее видом, чем вкусом. Вода и та имеет совсем другой вкус.

Дома, на Ланмаре, всюду просторно, свежо, тихо, зелено, и все сделано для того, чтобы люди чувствовали себя комфортно в любом уголке планеты. Город же, в который я попала, оглушал звуками и удушал запахами, и люди оказались ему под стать – суетливые, торопящиеся куда-то, они разительно отличаются от моих сограждан.

Привыкшая к светлокожим черноволосым центаврианам, я «зависла», разглядывая многообразных местных: высоких, низких; полных, худых; с волосами любых оттенков, лысых, бородатых; белокожих, смуглых и чернокожих; одетых строго или кричаще, а то и вовсе практические раздетых; молодых, старых… Впервые увидев старого землянина на улице, я испытала шок. Конечно, в учебниках и фильмах я видела постаревших людей младших рас, но увидеть старость вживую – это другое… Запавшие выцветшие глаза. Искусственные волосы. Птоз тканей. Морщины… О, ужас!