–Я не самый порядочный гражданин Оваземелья, это правда.

– Тебе хоть иногда бывает стыдно за все то, что ты делал?

Эйвальд обессилено вздыхает.

–Мне не нравится слово стыд.

–Или не нравится его чувствовать?

У меня нет цели заставить Эйвальда жалеть о своем прошлом, я лишь хочу понять, что стало причиной его вселенской ненависти ко всему живому.

– Чувства, Нарвия – это что-то очень сложное для меня. Я не очень понимаю их.

Он медленно опускается на кресло возле книжного шкафа, намекая, что теперь я могу уйти, но неожиданно во мне просыпается бешеное желание поговорить.

Я тут же приземляюсь на соседний стул, обтянутый бархатом, и выжидающе смотрю на императора. Все это так нелогично. Снова давать ему возможность по-дурацки заболтать меня? Как наивно, как безрассудно!

– Мне тебя жаль. Лучше вообще не жить, чем жить без чувств.

– От чего же? Будь я как большинство моих друзей-аристократов, подверженных страстям, я был бы уже либо в земле, либо под контролем женщины.

Я едва сдерживаю неожиданный приступ смеха.

–Ты отказался от любви, боясь, что какая-нибудь женщина вскружит тебе голову?

Несмотря на всю обиду, которую я испытываю, несмотря на безудержный гнев и злость, я нахожу в себе силы посмотреть на черного дракона.

Сейчас он вновь становится другим. За образом статного, недоступного и эмоционально холодного правителя, скрывается человек, которым всегда руководил страх быть отвергнутым.

–Я не отказывался от любви. Я просто ее не знал. Думаешь, ты первая моя Истинная за пятьсот лет?

Его слова больно режут слух. У него были и другие?

Словно прочитав мои мысли, он отвечает:

–Я не знал этих женщин, но знал, что они жили в Оваземелье. Совсем рядом со мной. Они рождались, проживали жизнь в одиночестве и умирали.

– Значит, ты не знал, что я твоя Истинная, когда мы впервые встретились?

Эйвальд плавно проводит рукой над пламенем свечи, заставляя ее потускнеть. Чувствую, как что-то внутри него сейчас с треском ломается. Слышу это в его тяжелом вздохе и затуманенном взгляде, который он не сводит с трепещущего пламени огонька.

–Нет. Я не знал. Я искал Истинную своего сына, планируя, что ты избавишься от него, но судьба оказалась куда хитрее.

Чувствую удушающий приступ боли. Сколько зла принес мне Эйвальд! Сколько ненависти от породил во мне? Сколько поселил предрассудков! Из-за него я едва не убила своего Витлеллуса. Из-за него едва не погибла сама. Я должна ненавидеть его всем сердцем, но вместо этого ощущаю лишь незримые нити сострадания и глубокого парализующего чувства привязанности, что связывают меня с этим монстром.

–Когда ты понял, что мы Истинные?

–Когда впервые тебя поцеловал.

На моих губах неожиданно появляется улыбка. Я хорошо помню это чувство, ведь тогда мне в первый и последний раз было рядом с ним хорошо.

–Но я все равно не мог поверить в нашу Истинность. Созывал совет, обращался к ведьмам. Я до последнего надеялся, что ошибся.

Я знаю, что от его слов мне не станет легче. Но почему так больно слышать, что он жалеет быть моим Истинным?

– Истинность – не приговор. Как видишь, я не тащила тебя в постель, чтобы заделать правильных детей.

Неожиданная улыбка на лице Эйвальда, заставляет меня вздрогнуть.

– Выходит, что ты не так плоха, как я полагал.

Несколько секунд он смотрит на меня, пока я пытаюсь унять предательскую дрожь. Почему он взывает во мне эти чувства? Почему я так хочу улыбнуться ему в ответ?

–Знаешь, я вообще-то хотел сделать тебе сюрприз, – неожиданно заявляет он, отдёргивая от меня руку.

–Надеюсь это не чья-то голова.