Он тянет меня за собой, со всей силы сжимая предплечье. Не церемонится.

Ноги заплетаются в подоле идиотского красного платья, которое Катька заставила меня напялить на себя.

Еще в начале вечера оно казалось мне изысканным и совсем не вульгарным.

А сейчас… Сейчас я ощущаю себя раздетой под его редкими испепеляющими взглядами в мою сторону.

Тонкий шелк прилипает к потному телу.

Мне кажется, я сейчас слишком открыта. И речь даже не о физическом моменте. Моя грудная клетка вскрыта и выворочена наизнанку.

Стараюсь пока не погружаться в свои эмоции от близости этого мужчины. Внезапной, неожиданной, нереальной…

Я уже привыкла не думать о нем. Не вспоминать.

Заставила себя.

Выдрала его образ из своей головы и сердца.

И только воспаленное сознание, все еще рыдающее по своему единственному избраннику, ночами предательски открывало дверь для воспоминаний. И они снова и снова возвращали меня через неспокойный тяжелый сон туда- в наше счастье…

В его объятия.

В его шепот.

В его жаркие признания и восторженные взгляды.

Туда, где он еще меня любил, восторгался и… уважал…

Ноги запинаются, когда мы оказываемся на пороге помпезного зала, откуда меня полчаса назад выволокли.

Гнусный араб приврал. К сожалению, пырнуть жирного бурдюка фруктовым ножом, в порыве отчаяния схваченном с десертного столика, когда он, не слушая мои протесты, пытался завалить меня, задирая ткань платья, не успела.

Меня оттащили.

Но это не имеет ровно никакого значения.

Я действительно совершила жуткое по местным законам преступление…

И совершенно пока не уверена, сможет ли Анзор меня отмазать…

Знаю, что он стал за эти годы очень сильно богатым человеком и теперь, как часто бывает заведено, из большого бизнеса подался в политику у себя на родине в республике. Знаю, потому что жадно выцепляю эту информацию о нем в интернете. Как дворняжка, хватая то, что кидают. Малодушно. Нелепо. Украдкой даже от себя.

Мозг кричит, чтобы я перестала себя истязать, а руки все равно открывают эти проклятые страницы с новостями, жадно находят его редкие фото в соцсетях.

И вот тогда настоящая Рада вылезает из-под панциря и просто сидит и смотрит… Слез уже нет. Есть пустота. И она хотя бы на мгновение заполняется его образом…

Провожу рукой по экрану, оставляя после пальца неэстетичный след.

Прикрываю глаза.

Вспоминаю его улыбку.

Вспоминаю его голос.

Интересно, на нее он смотрит так же?

На них…

Желтая пресса его любит…

Я знаю, что у Анзора две жены…

Одна- восточная красавица из богатой влиятельной семьи Лилит. По российскому закону. Официальная. Для приемов, светских раутов, семейных фотографий.

Вторая- Кристина. Женщина-праздник. Та, кого бы можно было назвать любовницей или содержанкой, но поскольку его религия и традиции позволяют такой формат отношений, то она называется «второй женой»…

Есть и другие.

Шикарные модели, лукавые волоокие светские львицы, актрисы, телеведущие. Он настолько шикарный мужчина, что каждая хотела бы искупаться в его мужской энергетике и харизме.

Анзор не скрывается, пользуясь своими большими во всех смыслах возможностями. Полигамия у таких не в порок. И потому совершенно не прячется от назойливых папарацци, когда те ловят его в компании вереницы юных гурий в ресторане, на отдыхе или просто за рулем очередной статусной тачки.

И нет. Он больше не водит гоночные суперкары.

Анзор Гаджиев теперь очень серьезный человек.

И его машины- люкс представительского класса или устрашающего вида джипы-броневики…

Боль снова возвращает меня в реальность.

Я падаю на колени, потому что ноги не держат, да он и не страхует. Бесцеремонно проходит дальше, оставив меня на полу, в согнутом положении.