Мы плескались как дети и были искренне счастливы.

Снова ныряли, а потом плавали наперегонки от бережка до бережка, и уже не было в теле усталости, пока Тайга не встрепенулась, кинув пронзительный взгляд куда-то сквозь лес, и не шикнула себе под нос что-то.

— Что случилось? — тут же напряглась я, глядя вслед за ней, но не ощущала ровным счетом ничего, как бы ни старалась.

— Мне нужно отлучиться. — Тайга ловко выпрыгнула из воды, на ходу хватая свою одежду и устремляясь вперед. — Дорогу домой найти сможешь?

— Конечно. Тебе помочь? Всё в порядке?

— Скоро будет! — услышала я ее голос уже из кустов, куда девушка сиганула, так и не одевшись, а я подумала о том, что она ведь была не просто воином. Она защищала кого-то. Кого-то, чья жизнь была крайне важна для всего рода Бурых. Сколько времени мы были вместе, но она так и не раскрыла своей тайны, за что ее уважали и любили. — Если хочешь, поплавай еще, я скоро вернусь!

— Хорошо.

Так я и решила сделать, потому что вылезать из воды не хотелось совершенно.

Подумав о том, что сюда можно было бы привести и папу, чтобы он освежился и вдоволь наплавался с местными золотыми рыбками, пусть они и были в сотни раз меньше наших рыбок — пообниматься с ними не получится, конечно, зато ему явно полегчает, — я даже улыбнулась этой мысли, продолжая плавать в ожидании того, когда вернется Тайга и мы вместе вернемся домой, чтобы порадовать отца, когда ощутила, что больше на этой чудесной поляне не одна.

Я не могла почувствовать его своим звериным чутьем, но взгляд этих ядовитых глаз было невозможно не ощутить собственной кожей.

Они были темнее этого леса и хранили в себе всё то, что пугало и влекло.

Не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что Карат стоит в лесу, прямо за моей спиной, глядя так, что по телу пошли мурашки, словно солнце припекло кожу обжигающим лучом.

— Что вы здесь делаете?

Я всё-таки обернулась, скрываясь в воду по подбородок и теперь видя его стоящим у одного из деревьев.

Высоченный, мощный, сложенный настолько прекрасно, что язык не поворачивался назвать его дедушкой даже при наличии внука. Слишком красивый, слишком греховно манящий, чтобы можно было рядом с ним расслабиться. Даже редкая седина, что проглядывала в его иссиня-черных волосах, только добавляла харизматичности его облику.

Всё-таки королевская кровь не была мифом. Именно благодаря ей и своему дьявольскому виду, во что бы он ни был одет, Карат всегда выглядел величественно.

Сейчас на нем были всего лишь легкие брюки, и только, не скрывая прекрасного тела, тугих упругих мышц и дорожки темных волос, которая шла от пупка и пряталась за линией брюк.

Карат хмыкнул своей коронной улыбкой, продолжая бессовестно рассматривать меня в воде, когда проговорил своим манящим, мурчащим голосом:

— Я слышал прекрасную сказку о русалочке и не сдержался, чтобы увидеть ее своими глазами.

— Сдержанность не ваша благодетель, — фыркнула я.

— Напротив.

Его глаза прищурились, словно за пеленой ресниц Карат прикрыл ту обжигающую тьму, которая роилась в его душе, грозя большими неприятностями для меня. И жаром. Этим черным удушливым жаром, который был страшнее этого июля.

Он словно говорил мне, что его тотальный контроль всё равно имеет тонкую и резкую грань и лучше будет, если я никогда не подойду к этой опасной черте, переступая ее.

Окинув его быстрым взглядом, я поняла, что проблемы только начинаются, потому что вся моя скромная одежда была в его кулачище.

— Полагаю, что одежду вы мне не отдадите?

Мужчина улыбнулся широко и томно, чуть выгибая свою дьявольскую бровь: