Отец точно знал, что значили для нее сестры и семья в целом. Потеряв двух матерей, она поклялась делать всё, чтобы защитить свою семью.

Веста поджала губы. Может, помочь отцу найти деньги? Но как, если она и себе-то не смогла помочь... Куда уж в такой бизнес лезть.

Можно отказаться от брака и смотреть на то, как будут сбываться прогнозы отца.

Нет, так она тоже не сможет, съест себя заживо, сгорит, мучимая невыносимым чувством вины.

Вот тебе и вернулась из поездки.

«Так, Веста, соберись! Как там Карнеги говорил: жизнь подкинула лимоны? Так сделай из них лимонад!»

Только как? У нее же не лимоны, а разрезанная напополам дыня, пролежавшая на жаре с неделю. Тут уж как ни крути, а лимонада не выйдет.

Но что-то делать надо.

Прохору этот брак тоже нужен, если хочет получить деньги отца. Ну, хоть какой-то плюс во всей этой ситуации. Хороший свекор достается не каждой, а Иван Альбертович, кажется, искренне полюбил Весту и горой стоял за нее, раздавая подзатыльники сыну.

Договориться с Жигуновым-старшим вряд ли получится, уж отец точно все дорожки к нему истоптал. Иван Альбертович и так помогал давно. Без его помощи завод, скорее всего, обанкротился бы и того раньше.

Зато можно попытаться договориться с Прохором. Это не редкость, что у богатых и знаменитых фиктивные браки. Правда, Веста и подумать не могла, что у нее будет такой же.

Сердце тут же болезненно сжалось, а желудок скрутило спазмом: фиктивный брак означал и отсутствие детей, без которых она не видела смысла вообще эту семью создавать. Нет, спать с Прохором даже ради детей она не хочет. Да и такого отца своим детям не пожелает.

Но деньги Прохор любил и уважал. На этом Веста и сыграет. На публике будут играть пару, а в остальных случаях — жить как соседи. И разумеется, в разных комнатах! Еще лучше — в разных домах. Пусть спит с кем хочет и когда хочет, лишь бы ее не трогал.

«Это не приговор, — успокаивала она себя. — Время пройдет, всё наладится, тогда и разведусь».

Веста поднялась и пошла в свою комнату за телефоном. Там же ее ждал чемодан.

Нет уж, оставаться тут она не хотела. Лучше вернуться в свою квартиру.

***

— Приезжай, конечно, любимая! — намеренно выделил последнее слово Прохор, когда Веста наконец-то набралась храбрости ему позвонить.

«Козлина!» — бушевала Веста. Она металась по квартире, как раненый зверь, из спины которого торчала стрела. Достать ее никак не получалось, и в результате каждое движение причиняло боль, избавиться от которой было невозможно.

Прохор спокойно выслушал ее и предложил встретиться этим же вечером в доме его отца. Точнее, очень поздним вечером.

Веста хотела перенести разговор — встречаться с Прохором ночью казалось ей хреновой затеей. Но это же дом Ивана Альбертовича. Там будут люди и, скорее всего, он сам. И это лучше, чем предложенный Прохором вариант встретиться в его квартире завтра днем. Разговаривать наедине Веста была не готова.

А еще перед глазами до сих пор стоял образ отца, когда она сказала ему, что поедет поговорить с Прохором. Ничем не прикрытая радость. Конечно, отец тут же скорчил печальную мину и начал благодарить ее и целовать ее руки, но то выражение лица, мелькнувшее буквально на секунду, Веста всё же застала. Она тогда резко отдернула руки. Жалость вперемешку с омерзением — совсем не это она хотела чувствовать к папе.

Какая она дура... Но можно ли ругать дочь за то, что пожелала дать шанс собственному отцу? Впрочем, она и так сама себя ругала достаточно. Только изменить ничего уже не могла.

Да и не стала бы менять, ведь на кону счастье малышек. А она взрослая уже, переживет. И не такое переживала.