— Выметайся из моей головы, – крикнула я, а на деле прогромыхала, распуская силу, мир меня ею, не знаю почему, напитал так сильно и щедро, что оказалось, я не могу её контролировать, но и злость во мне билась, поднималась, клокотала, перекрывая возможность дышать и кажется соображать.

Тьма в мгновение заполнила комнату, угли, что всего мгновение назад тлели в печи, яростно взметнули пламя, поднимая его из открытой дверцы до самого потолка, опаляя доски, оставляя на них чёрные пятна гари. Но самое странное произошло с Йоханом. Мой горе-уж замер, словно сам окаменел, утопая в этой моей тьме, но я отчётливо видела очертания мужчины – высокого, даже нет, огромного по сравнению со мной, и внутри него оказалось столько странной эмоциональной бури. Вихрем крутануло меня, уничтожая — и удивление, и восхищение, и злость такая, словно удавить хочет, и желание… жгучее, яростное и… знакомое!

— Что ты такое? – выдавила я, утопая во тьме и холоде, что сковал меня.

— Уйми себя, Кириана, немедленно, – приказал он.

Я упрямо мотнула головой.

— Глупая, сделаешь себе же хуже, чтоб тебя, успокойся!

И я сама не поняла, но пошла за ним, осела на пол в бессилии. Тьма рассеялась, отпуская меня, я смогла вздохнуть нормально.

— Вот так, – не поняла, как этот засранец оказался снова у меня на шее. — Тише, тише, девочка, не надо так. Ты сделаешь хуже, не трать силу. Милая, перестань.

Клянусь он обнимал меня. Я чувствовала то же самое, что происходило со мной во сне.

— Нельзя замёрзнуть, нельзя ходить голодной, надо поесть, прошу тебя, – и я невольно глянула на то, что осталось от котелка с варевом. Нет, котелок-то остался целым, покрылся только слоем гари, но уверена, что внутри у этого котелка пусто. — Прошу. Если всё будет хорошо, я найду возможность отправить тебя домой. А сейчас – поешь хотя бы то, что осталось в плошке на полу и прекрати ходить почти голой.

— Я не голая, – заметила я. Нашла о чём поговорить, да…

— Неужели? Я вижу почти всё твоё тело, тебя не смущает это? – заметил мой хладнокровный гадёныш.

— Тебя смущаться? – и даже не знаю. Смущение? Стыд? — Вообще-то ты у меня на груди расположился вот недавно, нет?

— Я старался тебя согреть, – возразил мой странный гад.

— В том мире так все ходят. Не видел, как одета торговка в лавке?

— Не смотрел.

И тут я поняла, что и её чуть не сделал каменной. И какой бы вечно недовольной жизнью женщиной она не была, определённо такого исхода она не заслужила.

— Поешь, Кириана…

— Нечего мне зубы заговаривать, – огрызнулась я. Поиграли в добренького гада и глупую ведьму и хватит. — Отвечай, кто ты такой.

Он кажется вздохнул.

— Я же сказал — Йохан.

— Сказал, Йохан, слишком рьяно сказал, – ответила я. Положила руку на него намереваясь снять.

— Да что ж такое… Моё имя Йохан ван Дер Караман, – отозвался мой нелепый фамильяр с лапами.

Я покосилась на себя, точнее попыталась рассмотреть свою «змейку» с именем и правда сродни тому, кто с короной на голове родился. Из меня вышел кажется весь воздух – приехали.

— Йохан ван Дер Караман? – переспросила я, точнее просто попыталась произнести это – действительно никак кроме неизмеримого пафоса это и не сказать.

— Да.

— А тот несчастный? – я перевела взгляд в сторону двери.

— Это местный лесник. Эспен. И да, я не хотел так поступать, но… вот… только ты каменной не становишься, – кажется он сокрушался этому факту достаточно искренне.

— И кто же ты такой, Йохан ван Дер Караман?

— Что тебе это всё скажет?

И тут лес за дверьми наполнился звуком лошадиных копыт. И не успела я ничего сказать и как-то среагировать, как снаружи раздался гулкий возглас: