Вопли в коридоре стихли, но до моего кабинета не докатились. Я заподозрил неладное, тягостные предчувствия поселились в моей душе. Нужно было в них удостовериться: найти расписание и посмотреть в него, но тщетно! Сердобольная коллега ведь навела у меня тут порядочек, зараза такая… Добравшись до самого дна самого последнего ящика, я нашел заветную табличку и горестно вздохнул: ко мне придут дети после физкультуры!

Это очень плохо. Разгоряченные, набеганные, всклокоченные и, чего уж тут скрывать, вонючие мальчики и девочки прибегут с большим опозданием, потому что шестиклашка, который принимает душ после занятий спортом и потом быстро и опрятно одевается – это фантастическое существо. Не встречал я таких…

Так что нужно было активизировать меры упреждающего характера.

Я достал из шкафа роскошную карту Древней Руси десятого-одиннадцатого века – с Полоцким и Туровским княжествами, которые располагались на территории привычной мне Беларуси, и с Путем из варяг в греки (он проходил аккурат по Днепру через Вышемир) и повесил ее на доску. В два щелчка мышки отправил на печать на принтер (привет инфантилу Сатырову!) портреты Владимира Святославича, прозванного Красным Солнышком, полоцкого князя Рогволода, его дочки Рогнеды и их совместного с Владимиром сына – Изяслава.

Эх, хорошо быть богатым учителем! У меня и магнитики цветные есть, и мелки яркие – так что я размалевал доску схемами и терминами во всех цветах радуги, прицепил портреты и вообще создал торжественный вид. Ну и все светильники в кабинете зажег, даже над доской, – чтобы контраст после полумрака коридора чувствовался. Для пущего эффекта оставалось только надеть пиджак, застегнуться, расчесать волосы и бороду и отвернуться к окну. М-да, чтобы многозначительно разглядывать, как идиоты-семиклашки щупают цыцки у скульптурной дриады на фонтане во дворе.

Класс начал прибывать мелкими группами минуты через три после звонка.

– Ой, – сказала лохматая девочка в мятой блузке, входя в кабинет.

– Ого, а что это у нас такое тут? – удивились два пацана, всклокоченных и потных до невозможности.

– А это чего – открытый урок, что ли? – Еще одна компания шестиклашек замерла на пороге, почесывая свои красные и разгоряченные лица.

– Это какой-то новый учитель-на? Мужик-ять! – Я просто затылком почувствовал присутствие орчат в кабинете.

Обернулся на каблуках, обвел столпившихся у задних парт детей взглядом и как можно более спокойным, размеренным тоном произнес:

– Присаживаемся на свои места, готовимся к уроку. Достаем учебники, тетрадки, ручки.

Им совершенно точно нужно было дать еще минуты четыре – дошушукаться и досуетиться, и тратить свой авторитет на то, чтобы орать на них и бегать по рядам, я не планировал. Собрался – и вышел из кабинета под их недоуменными взглядами. Ну а чего? Водички схожу попить, а потом как выскочу, как выпрыгну – и начну про феодализм вещать… Главное, дверью ляпнуть как следует. Это всегда работает!

Но тут важно не переборщить: все-таки громкость ляпания стоит контролировать, шестиклашки – не выпускники, еще обдрищется кто-нибудь, что делать буду?

– Игра называется «Кто я?» Правила очень простые. – Во рту уже пересохло, а к последнему уроку вода в бутылке закончилась. – Становишься лицом к классу, за твоей спиной на доске кто-то пишет любой термин или имя любого исторического персонажа, которого мы проходили сегодня на уроке, и ребята из класса должны тебе объяснить, что или кто там написаны. Не используя однокоренных слов. Знаете, что такое однокоренные слова?