– Krzysztof Kazimir Radzivill, – прочёл я и уставился на герб из трех охотничьих рогов.

Эту визитку мне дали маги, которые посетили больничку в Гомеле, где я оказался после встречи с драконом. И в окружении того мажора с порочным лицом и в странном кафтане был только один жирный боров. Я как-то, помнится, с лестницы его спустил и пинками из подъезда выгнал. Однако, индийское кино получается!

Но если вспомнить фокусы с температурой в помещении, которым я сам, лично, был свидетелем, и наложить такой расклад на прозвище Холода, то сомневаться не приходилось: Криштопов имел в виду, скорее всего, именно Жевуского!

Какая-то ж-ж-женщина без меня наводила порядок на моем рабочем столе. Более того – в моих ящиках.

Сильнее всего на свете мне в данный момент хотелось найти её и кинуться душить сию инициативную училку с воплем: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» Нет, я прекрасно осознаю, что работаю в школе, что у нас учителя и ученики переходят из кабинета в кабинет, что, в общем-то, в школе всё для всех, но есть же какие-то приличия!

И главное – черта с два теперь докопаешься, кто именно из тех семи или восьми сердобольных женщин, что проводили время в моем кабинете со вчерашнего вечера до третьего урока второй смены дня сегодняшнего, устроили тут новый порядок. Разложила же какая-то заботливая сволочь по стопочкам! Листики – к листикам, учебники – к учебникам, пособия – к пособиям, распечатки – к распечаткам! Скорее всего – какая-нибудь лингвистка! У них-то это могло проканать: если ведёшь один эльфийский язык, то и пособия и учебники у тебя только по эльфийскому. А у меня – четыре предмета! Две истории, обществоведение и география! И есть листочки географические, есть обществоведческие, есть всемирноисторические и краевоисторические. Были. Теперь же – есть стопочки.

Скотина хозяйственная, позаботилась о несчастном мужике, который не умеет свое рабочее место в порядке содержать. Пропадаю, понимаете ли, без женщины! Да если ты не видишь тут порядка – это не значит, что его нет! У меня четыре стопки на столе, для четырёх предметов, и материалы в них разложены по порядку – урок за уроком, как они стоят в моём расписании.

– ТОТ МУЖИК СКАЗАЛ, ЧТО МЫ МОЖЕМ ЕЩЁ КОГО-НИБУДЬ СЖЕЧЬ! – впервые после церкви подал голос дракон. – ДАВАЙ СОЖЖЕМ ЭТУ СУКУ. НЕТ! СНАЧАЛА ОТТРАХАЕМ – А ПОТОМ СОЖЖЕМ! ЭТО БУДЕТ ПРАКТИЧНО.

Я его опять проигнорировал. Во-первых, потому, что никого сжигать не собирался. Во-вторых, потому что «воук не палюе там, дзе жыве», то есть «волк не охотится там, где живет». В контексте его предложения про траханье это означало, что никаких служебных романов я заводить категорически не собираюсь. Чревато. И в-третьих – ну ладно если это реально лингвистки. А если математичка тут с какого-то перепуга урок проводила? Или – кто-то из администрации? Какое уж тут траханье, свят-свят-свят!

Прозвенел звонок. Во вторую смену они звучат особенно громко: детей в школе остаётся мало, обычно третьи и четвёртые классы в началке и шестые-седьмые – на верхних этажах. Раздался грохот хлопающих дверей, а потом топот, такой, будто по степи скакали непобедимые тумены Чингисхана. Сейчас, сейчас они заорут «алга!» и ринутся в атаку!

– А-а-а-а!!! – Предчувствия меня не обманули: школьники дикой ордой вырвались в коридоры и помчались.

Просто – помчались, и всё. Способность ребятишек от шести до двенадцати лет бегать и орать полчаса кряду меня всегда приводила в недоумение. Ну как такое у них получается? Это ведь как минимум утомительно!