Дракон ринулся за ней, успел подхватить, взмыть в воздух. Они пересекли овраг и опустились на другой стороне. Это был их первый полёт. Гоша ещё недостаточно окреп и не переносил на дальние расстояния ничего тяжелее двух вёдер с водой.

Напуганная до икоты девчушка, обняла шею дракона, прижалась к нему и только теперь почувствовала, что он ранен. Стараясь нести Юлянку так, чтобы её не задевали ветви, Гоша не беспокоился о себе и содрал с крыла ещё недостаточно окрепшую чешую. Кровь сочилась, собираясь в капли и стекая на снег. В блестящем насте прожигались чёрно-красные прогалины. Девочка зажала рану ладонью, держала её, пока кровотечение не остановилось. Через несколько минут Гошины раны затянулись. Не это было удивительным, у драконов быстрая регенерация, странно, что Юлянкины ладони по возвращении домой имели не содранную, а вполне целую розовенькую кожу. И ещё… с того дня девочка стала «слышать» мысли брата.

Сначала родители не верили, полагали, что дочь хитрит, объявляя им: «Гоша сказал то-то или так-то». Прежде общение было односторонним: дракон понимал речь, но молчал сам. Теперь он стал «говорить» в Юлянкиной голове. Правда, для этого надо было находиться неподалёку.

Ещё больше связь дракона и девушки окрепла после второго случая.

В шестнадцать Юлянка превратилась в серьёзную девушку, она помогала отцу в лавке, а матери по хозяйству, частенько выполняла их поручения, летая на драконе в город. Гоша стал достаточно мощным для таких путешествий.

В деревне готовились к празднику Середины лета. Девушки отправились в луга набрать цветов для украшения сельского храма. Срезали цветы, складывали на телегу, пели, смеялись. Когда возница отправился к околице, кто-то предложил посмотреть, как парни перегоняют табун с одного пастбища на другое. Пошли.

Лошадей что-то напугало, они помчали. Большую часть табуна получилось отвести от дороги, но десяток животных во главе с вожаком летели прямо на растерявшихся девушек. Те бросились в рассыпную. Юлянка, оставшись одна, сорвала с головы косынку и стала размахивать. О себе не подумала, боялась за подруг, вряд ли они успели бы убежать.

К счастью, Гоша парил неподалёку. Он камнем упал вниз, преграждая путь несущимся лошадям. Испугавшись те отвернули, но дракон здорово покалечился при стремительном приземлении. Юлянку тоже свалило с ног потоком воздуха. Изрядно ободранная, с сочащими кровью ссадинами на коленях и локтях, она доковыляла до лежавшего на дороге брата и разрыдалась. Подумала, что Гоша убился насмерть. Пыталась поднять его, плакала, причитала, пока, наконец, не услышала в собственном сознании дорогой голос:

— Всё хорошо. Ты жива — это главное. А на драконах, сама знаешь, всё быстро заживает.

С той поры девушка и дракон стали понимать друг друга ещё лучше. Им достаточно было небольшого усилия, чтобы обмениваться образами и эмоциями, даже слова не требовались. Хотя, Юлянка частенько делала брату внушения, произнося целые речи. Он покорно выслушивал, лишь в изумрудно-зелёных глазах прыгали весёлые искорки. Это было что-то типа игры. Она — письмоносица, он — подчинённый ей дракон.

Юлянка замолчала, вглядываясь в темноту за окном.

— Любишь его? — тихо спросила Белетта.

— Конечно! Очень люблю. Он самый родной мне…

— Ипостась не умеет менять?

Юлянка покачала головой:

— Мне сказали, что нужны его родичи. А где их взять, в Луарине драконы не живут. Да и здесь теперь.

Белетта вздохнула:

— Жаль. Говорят, драконы самые преданные и нежные мужья.

— Мне нужно к нему. Как думаешь, печать всё ещё действует? Или, раз отбор завершён…