— А чего не в психушку сразу? — выдавливаю между приступами.

— Можем и туда, — заявляет он вполне серьёзно.

— Нет уж, на сегодня достаточно похождений императора. Отвези, пожалуйста, домой, — негромко отвечаю, успокоившись.

Алекс не комментирует истерику, заводит машину и гонит прочь от клуба. Он хранит молчание вплоть до моей квартиры. Проводив меня до порога, застывает в дверях, как прекрасная древнегреческая статуя, и изучает внимательным взглядом.

— Скажешь что-нибудь? — прерываю затянувшуюся паузу.

Он хмурится и поджимает губы, давая понять, что слова излишни. Да уж, изящные слова – это по части Андрея, а я немногим отличаюсь от большинства девчонок, которые любят ушами.

— Почему приехал?

— Не надо было? — Алекс поднимает бровь.

— Может, я держала всё под контролем?

— М-м. Блеск. Ну, я пошёл тогда?

— Иди, — пожимаю плечами, теснее кутаясь в мех.

Вроде в квартире тепло, но почему-то морозит, словно наглоталась льда или захлебнулась жидким азотом.

Алекс мгновение смотрит на меня, будто ждёт чего-то, а потом разворачивается и стремительно спускается по лестнице, игнорируя лифт. Выскакиваю на площадку вслед за ним, свешиваюсь на перилах.

— Ещё одной тёмной ночью каждый твой вдох, — затягиваю припев дрожащим голосом. — И каждый твой выдох кричит об одном...

Алекс замирает на пролёт ниже.

— Ещё одним холодным утром – руки без слов... Кричат об одном...

Закончить не получается, ком застревает в горле, и я просто ухожу в квартиру. Стекаю по стене на пол, наблюдая из коридора за долбаными «Ветками миндаля», ставшими негласным символом одиночества, и вдруг отчётливо понимаю, насколько пусто внутри.

Станет пусто, если Алекс сделает ещё хоть шаг. Всему виной либо дьявольский Космополитен, либо потрясение от злоключений в клубе, но что-то во мне переворачивается. Надламывается, как тонкое стекло от каблука.

Кажется, я только что переступила грань, оберегающую наши с Алексом отношения от дурацких предрассудков о дружбе между мужчиной и женщиной. Поставила на кон всё, что у меня есть. А, действительно, что есть-то? Брат умер, подруг нет, мужа нет. Остался самый близкий друг, родной человек, а я ему что? Спела вдогонку какую-то чепуху, продиктованную алкоголем и одиночеством. Что теперь подумает Алекс? Вдруг он меня бросит?

«Ну ты и сука, — шепчет внутренний голос. — Тебе наплевать, что почувствует он. Главное, чтобы не бросили тебя».

Не наплевать! Просто…

Гулкие шаги, скрип двери где-то внизу. Алекс уходит, оставив меня наедине с зародившимся монстром, имя которому – недопетая пара слов.

7. Глава 7. Маргарита Михайловна извиняется

Просыпаюсь глубоко за полдень от жуткого похмелья и настырного звонка. Когда разглядываю затуманенным взором имя на экране, резко подрываюсь, да так, что в глазах темнеет.

— Да, — хриплю, удерживая вставшее на дыбы сердце.

— Надеюсь, помнишь, что завтра у тебя встреча с юристом? — холодно уточняет Андрей, опустив формальное приветствие.

Правильно. Нахрена здороваться с без пяти минут бывшей женой. И уж тем более желать ей доброго утречка или справляться о самочувствии. Ишь, раскатала губу.

— Заюш, если бы нуждалась в напоминалках, воспользовалась функционалом мобильника, а не услугами мудака.

— Не хами, — одёргивает Белов. — Не хочу сюрпризов от тебя, поэтому перестраховываюсь.

— Звучит забавно, Андрюш. Особенно в контексте того, что малолетку трахаешь ты, а не я, — хмыкаю, потянувшись к сигаретам.

Плетусь на балкон с панорамными окнами, захватив толстый махровый халат, и плюхаюсь с ногами в старое кресло, купленное на антикварной барахолке. Муж трындит что-то про раздел имущества, мой хуёвый характер и отсутствие понятий о семье, а я тупо разглядываю город с высоты девятого этажа и поддакиваю или отрицаю, когда нужно. На кой чёрт вообще слушаю? Ответ на вопрос предстаёт зубастой реальностью – не хочу думать об Алексе и том, что выдала ему под воздействием десятка Космополитенов на голодный желудок.