Больше не читаю смски от Сваровского, закинув телефон в сумочку. Повторяю заказ и окончательно растворяюсь в шумной музыке клуба. Когда включается замиксованная «Ламбада» Скриптонита, а десятый Космополитен исчезает в желудке, не выдерживаю и направляюсь в толпу. Исполняю до того страстный танец, что мужчина рядом присвистывает и завлекающе разводит руками, приглашая на парный номер. А почему нет? С отчаянным рвением принимаю ухаживания, тесно прижимаясь к симпатичному брюнету с горящими глазами. Какой-то трезвой частью мозга успеваю провести параллель со Сваровским: парень очень похож на него.

Твою мать, какой бред.

Не замечаю, как один трек сменяет другой, и вот мы уже сливаемся в страстном поцелуе посреди танцпола, не обращая внимания на тычки локтей от скачущего народа. Целуется незнакомец потрясно, дух захватывает, а внизу живота разгорается желание. В охватившей страсти парень берёт меня за руку и тащит по направлению к туалетам.

Блядь, да ладно? Я правда собираюсь потрахаться в кабинке?

6. Глава 6. Зародившийся монстр

Когда добираемся до туалетов, здравый уголок мозга начинает брать верх, потому сопротивляюсь.

— Стой, — бормочу своему спутнику, хотя вряд ли он услышит протест в этой какофонии звуков. — Подожди.

Мужчина упрямо идёт к дальней кабинке и заталкивает меня внутрь. Закрывает дверцу на щеколду, разворачивает меня и вдавливает спиной в холодный металл. Тут же набрасывается с поцелуем, пропитанным алкоголем и мятной жвачкой, не позволяя промычать новое возражение. Руки шарятся по телу, задирают платье и гладят по внутренней стороне бедра, поднимаясь всё выше, к белью. Потом чувствую, как бретелька лифчика спадает, а горячие пальцы стискивают грудь, заставляя выдохнуть болезненный стон в рот мужчине.

— Прекрати, — всё же пытаюсь бунтовать, увернувшись от очередного поцелуя.

— Да хорош ломаться! — раздражённо рявкает он, сжимая мои щёки. — Сама задницей вертела, а теперь недотрогу строишь?

— Отвали, мудак! — огрызаюсь. — Секс не обещала!

— Исправим, — шипит мужчина и облизывает кончик моего уха.

От этого желудок скручивает неприятным спазмом. Дерьмо, да это похоже на изнасилование. И совершенно точно смахивает на глупость, от которой предостерегал Алекс.

— Сказала, отвали!

Я со всей дури лягаю мужчину по колену. Это действует на него, как красная тряпка на быка. Пьяная координация играет со мной злую шутку, когда не успеваю сладить с щеколдой. Он жёстко перехватывает мои запястья одной рукой, заламывает их над головой. Второй снимает колготки и отодвигает пальцем тонкую полоску трусиков, даже не удосужившись их приспустить.

Тело цепенеет от страха, крик застревает в глотке. И, как назло, в туалете ни души, чтобы подозрительная возня привлекла постороннее внимание.

— Пожалуйста, — взмаливаюсь, взывая к благоразумию мужчины. — Я не хочу!

— Захочешь, — обламывает он, обжигая шею дыханием.

Ох, Господи Боже, что за пиздец.

Когда член касается кожи, громко взвизгиваю и дёргаюсь в сторону, пытаясь воспрепятствовать унизительной близости.

— Помогите!

— Рот закрой.

И тут кто-то с силой шарахает по кабинке, отчего мужчина отскакивает к унитазу, а у меня появляется фора, чтобы поправить платье с колготками и вновь заорать:

— Помогите!

Рывок, другой, и петли не выдерживают мощного напора. Дверца отлетает, а перед глазами возникает разъярённое лицо Сваровского.

— Алекс! — не веря счастью, прячусь у него за спиной, как зашуганный зверёк.

— Ты чё, охренел? — рычит Сваровский и кидается к остолбеневшему парню, придерживающему штаны. — Да я тебя в трупном мешке отсюда вынесу.