Секунда промедления. Потому что я мысленно бешусь, что у него не хватает даже такта выслушать мои извинения. Который раз перебивает. Но я быстро спохватываюсь, оценив приоритеты.

Побеситься я и в душевой могу. А вот упустить горячую воду никак нельзя, ведь я вся провонялась мерзкой полицейской кутузкой. И чую, если этот амбал пойдет мыться первым, мне уже ничего не достанется.

— Нет-нет, я бегу! — подхватываю с кровати полотенце, и с готовностью подхожу ближе к полковнику, в надежде, что он выпустит меня из комнаты. Иначе мне его только если по кровати перепрыгивать.

Однако он явно не спешит отодвигаться. Смотрит на меня, как-то изучающе:

— Тебе… — хмурится, будто какую-то серьезную задачу решает, — тебе если одежда какая-то нужна… можешь у меня взять. Все чистое. Стираное. Правда… — вздыхает, зачем-то оглядывая меня, с головы до ног, — великовато тебе будет. Но хоть что-то.

Не сразу понимаю, о чем он, но когда понимаю…

16. Глава 16. Настя

Едва воздухом не давлюсь от смущения:

— Д-да не нужно ничего! — опускаю голову, лицо горит от неловкости, — я постираю свое… до обеда высохнет… а я т-так посплю… — прикусываю язык и морщусь от стыда.

Боже, что ты несешь, Анастасия?!

Ты действительно только что выложила полковнику, что собираешься спать без трусов?!

Вообще ума нет?!

А он еще как назло стоит и молчит, будто хочет, чтобы я в полной мере прочувствовала неловкость момента.

И я чувствую.

Как и его ледяной взгляд у себя на макушке. Будто он ждет, пока я попытаюсь исправить ситуацию:

— В-в общем, спасибо! Ничего не н-нужно! П-пустите? — не столько прошу, а будто разрешения спрашиваю, и наконец взгляд на него поднимаю.

Он почему-то опять дышит тяжело. Хмурится, — это уже становится нормой. И сглатывает шумно:

— Ладно, — хрипит, горло прочищает: — Иди.

Ему приходится выйти из нашего номера, чтобы выпустить меня:

— До конца иди, за угол, и до упора, — он указывает мне направление. — Там обычно есть какие-то гели, шампуни. Но если чего-то не будет хватать, приходи, у меня есть.

— Спасибо, — киваю, и протискиваюсь мимо Хасанова дальше по коридору. Надо же, какой он широченный. Рядом с ним везде тесно покажется.

Прижимаю к себе полотенце и семеню к душевой, пока, как сказал полковник, никто не проснулся и не потратил горячую воду.

Заскакиваю в небольшое помещение и быстро осматриваюсь.

Отлично. Душевые принадлежности кое-какие имеются. Для одного раза сойдет. Не время привередничать.

Мало того, тут еще и простенькая стиралка стоит, и даже порошок имеется.

Вот это сервис.

Я уже и не мечтала до дома освежить одежду. А выпачкалась нехило, пока с козлом-Виталей боролась. Да еще и провонялась полицейским участком. А там местами благоухало не слишком приятно. Так что эта стиралка для меня просто дар небес. И если сейчас запущу на короткую стирку, то как раз успеет постираться пока мы будем есть. Тогда глядишь к обеду подсохнет хоть немного, чтобы можно было дальше в чистом ехать.

Закрываю дверь на хилый крючок и спешу снять с себя всю одежду. Сразу все в барабан. Включаю на самую быструю стирку, и с самым сильным отжимом, чтобы максимально просушилось в центрифуге. А сама под душ встаю.

Вода теплая. Повезло.

Знаю, что стоит экономить, но несколько минут просто не могу пошевелиться. Будто окоченела вся. Изнутри.

Глаза щиплет. А на губах соль. И нос заложило напрочь.

Надо собраться. И прекращать выть. Иначе полковнику теплой воды совсем не останется.

Через силу начинаю шевелиться. Быстренько моюсь, выключаю кран, заворачиваюсь в полотенце. И только сейчас до меня доходит, что я натворила…