Притягивая меня к себе, Маркус все смотрел и смотрел на меня. Я буквально чувствовала, как его взгляд изучающе скользит по моему лицу, шее, опускается ниже и нагло изучает грудь. Вырез так вообще ничего не скрывал, разве что соски, а плотный лиф приподнял грудь и сделал ее пышнее.

Отпустив на мгновение, Маркус ловко закружил меня, чтобы вновь поймать и почти уронить. Я даже вскрикнула, когда зал закружился, и все встало с ног на голову. Придерживая меня рукой за талию, Маркус наслаждался тем, как я прогнулась и тем, с какой силой вцепилась в его руку, боясь упасть.

— Так ты выглядишь еще лучше!

Рывком поставив меня на ноги, Маркус широко и плотоядно улыбался. У меня с языка рвались самые грязные ругательства, но я упорно прикусывала губы и молчала.

— Что? И словечка не скажешь? — Маркус убедился, что танцевать я умею, но выпускать из своих крепких объятий не спешил. — Тебе очень идет эта страстная злость. Румянец на щеках такой нежный.

У меня глаз нервно задергался, а рука внезапно зачесалась. Только не к деньгам, а к звучной и смачной пощечине! Маркус намеренно выводил меня из себя.

Вновь закружив меня, резко приобнял, только теперь со спины. Крепко держа мои руки крест на крест, словно связал меня ими.

— Злишься ты красиво. Как и врешь. Получается красиво и умело. Так и продолжай, потому что на балу соберутся все знатные люди, приближенные ко двору. Убийцы, лицемеры, вруны, интриганы… Ты с первого же мига станешь игрушкой в их руках. Они будут изо всех сил пытаться подобраться через тебя ко мне.

— Делаешь из меня наживку?!

Возмущенно фыркнула и склонила голову так, чтобы не чувствовать обжигающее дыхание на своей шее. Оно злило и возбуждало, а вот последнее уже бесило меня еще сильнее.

— Самую красивую, страстную и прелестную наживку, от которой у всех голова кругом пойдет. Но ты же умная девочка, очень умная. И хитрая.

Я дернулась всем телом, мечтая если не одарить Маркуса оплеухой, так выразить все взглядом. Но вместо этого подставлялась все сильнее. Обнаженная и беззащитная шея, она стала последней каплей.

Первый поцелуй обжег яростным огнем. Вспыхнув, я захлебнулась воздухом и застыла, яростно округляя глаза. Маркус нежно целовал мою шею. Поцелуй за поцелуем, поднимался все выше и выше. Сипло дыша, дернулась всем телом, но Маркус с такой силой прижал меня к себе, что ноги подкосились.

— Ты…. Ты…

Маркус с наслаждением впился в мои губы. Дыхание перехватило. Я замерла, леденея от ужаса и осознания того, что Маркус все-таки решился на это. Перехватив меня за шею, целовал жадно, страстно, едва ли не поедая мой рот своими губами. От каждого поцелуя меня бросало то в жар, то в холод. Тягучая страсть растекалась по телу. Если сначала я била Маркуса кулаками, то теперь слабела с каждой секундой. Мне не хватало воздуха.

— Что я?

Жадно ловя воздух ртом, уже была не против того, что Маркус держал меня. Я ощущала себя сгустком чего-то, бескостным. Руки безвольно висели, а все мои мысли были только о горящих огнем губах и воздухе, который никогда еще не был таким сладким.

— Что-то тебе выдержки не хватает.

Придерживая меня за талию, Маркус качал головой, наблюдая за мной. Я же захлебывалась вспыхнувшей страстью, злостью и обидой. Все во мне клокотало ведьминым варевом, которое едва-едва не выплескивалось на нахального Маркуса.

— Хватает, — сбивчиво прошептала. — Ведь твоя щека не пылает от пощечины.

Такой ответ Маркуса позабавил. Дав мне отдышаться, вновь стал утягивать к центру зала.

— Бал будет длиться не один час. Проверим, хватит ли тебе выносливости?