— Хорошо, Хэлтаф, я ничего не скажу Маркусу, даже словом не обмолвлюсь. Буду молчать, даже если он будет меня спрашивать. Только… Только у меня тоже есть ответная просьба, уж простите, если я слишком наглая или пользуюсь ситуацией.

Так оно и было, я пользовалась. Я нагло, жадно пользовалась тем, что плыло мне в руки. В том мире у меня была довольно жалкая работа и беспросветное будущее, поэтому здесь я довольно смиренно все приняла. Но еще там я поняла, что, если рыба плывет в руки, глупо поворачиваться к ней задом и выходить из реки.

— Я… Я правда не знаю, что мне нужно найти в библиотеке, но буду и дальше искать. Только… Только это разговор между нами, пока. Когда я все узнаю, то сама расскажу Маркусу. Только так, это мое условие, — выдохнув, посмотрела на нахохлившегося Хэлтафа, похожего на намокшего голубя. — Думаю, что ответ на мой вопрос поможет и Маркусу, он раскроет все тайны, которые терзают и его, и меня. Я… Я уверена, что тот камень, как вы его все называли… — напряглась, пытаясь вспомнить, — тот самый, которым магию измеряют.

— Серкел? — Хэлтаф оживился и, не выдержав, встал на ноги. — Серкел, да?

— Да, Серкел. Что… Что, если я скажу, что он ошибся? Что у меня есть на самом деле магия, а он просто ее не нашел. Может быть такое?

Хэлтаф задумался. Мой вопрос застал его врасплох. На самом деле я никогда не задумывалась, обладают ли магией все. У Касиуса магия была, как и у Ианы, как и у многих слуг. Впрочем, я не видела, чтобы они ею активно пользовались. Это все равно что иметь водительские права без машины, очень неочевидная связь. Мне чаще казалось, что магия позволяет людям быть более выносливыми и здоровыми. Взять хоть Маркуса — с такой легкостью поднял меня и кресло, а с другой стороны… Я видела собственными глазами, как он потушил весь огонь, когда очнулся на погребальном костровище.

— Я не силен в этом вопросе, сира, но могу узнать, если вам так хочется.

— Хэлтаф, мне не нужно набивать себе цену. Я правда хочу разобраться, в чем же дело. Потому что… Потому что уверена, что магия у меня точно есть.

— Возможно… — Хэлтаф нахмурился и тут же напомнил мне почти вечно сердитого Маркуса. — Возможно, если есть что-то врожденное, какая-то особенность. Иномирянки не так уж часто попадались, чтобы их кровь можно было хорошо изучить. Пожалуй, да. Серкел мог ошибиться, я допускаю такое. Пока ничего не буду говорить мессиру, если что-то выясню, то дам знать.

— Благодарю, Хэлтаф.

Мужчина встал и поспешил к двери, пока кто-нибудь не высунул свой длинный и любопытный нос. Пусть тут слуги и не такие уж сплетники, но не нужно создавать то, чего и в помине не было. Хэлтаф одернул свой сюртук, приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Убедившись, что никого нет, решился дать последнее наставление:

— Будьте осторожны, сира. Я не знаю, на что похож ваш мир, но в нашем смерть всегда ходит рядом. Иногда лучше ничего не видеть и не слышать. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

Хэлтаф вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Скоро его шаги стихли, и я осталась одна. Так и сидела в кровати, напоминая большую куколку бабочки — вся замотанная в одеяло.

Меня предупреждали в который раз, а я будто намеренно нарывалась на неприятности. Нужно быть осторожнее, но как? Меня словно подмывает, подталкивает вляпаться в очередные неприятности. Такое ощущение, что рядом со мной ходит призрак, и он зачинщик всего.

Раньше не была так уверена, но этот сон, в деталях. Слезы, паника и дым мешали все рассмотреть как следует тогда, вживую. Но сейчас готова была дать голову на отсечение: с моих пальцев что-то соскользнуло. Искра, немного тусклая, но различимая. Это не ошибка врачей и не помощь кого-то извне.