Резко отпустила юбки и с противным шелестом расправила складки на парчовой ткани. Старательно подбирая слова, говорила четко и сухо:

— Я не такая, как ты думаешь! Можешь воображать себе все, что угодно, но с Касиусом я не спала. Иначе преспокойно родила бы ему ребенка, — выдохнула и наткнулась на недоуменный взгляд иссиня-черных глаз. Похоже, что именно они были индикатором настроения Маркуса Андора. — Что? Неужели для тебя это такая новость? Ианна не может иметь детей. Мне теперь кажется, что вы между собой скрещиваетесь, как кролики, и плодиться нормально не можете, раз приходится разыгрывать целые спектакли. Сын у Касиуса не от Ианны. Только вот я не готова делать ребенка разменной монетой! Если я рожу, то это будет моя кровь и плоть.

Маркус улыбался все шире и шире, хотя его глаза больше напоминали бездну или бушующее бурное море, не хватало только молний. Чем сильнее я распалялась, тем более жутким становилось выражение лица у моего мужа. Под конец начало казаться, что он сейчас подскочит и набросится на меня.

— Какая прекрасная речь!

— Можешь думать, что угодно. Рожать от тебя я не буду. Точка.

— Но уживаться ближайшие… — Маркус сделал вид, что задумался. Лениво встал с софы и начал загибать пальцы. — Сколько тут осталось? Сто девяносто пять? Сто девяносто три дня?

— Я не считала, — сердито буркнула и нахмурилась. — Предлагаешь обзавестись кусочком мела и делать пометки на стенах?

— Нет, я предлагаю другое. Жить мирно, без скандалов. Но для этого нам с тобой придется идти на уступки. Понимаешь?

— Например, прийти к тебе ночью и согреть постель? — скрестила руки на груди и разгневанно посмотрела на Маркуса. — Да?

— Зачем же, у меня грелка есть, — мужчина ехидно улыбнулся и пожал плечами. Глаза и не думали светлеть, теперь в меня будто два буравчика впивались. — Рожать ты не собираешься, прекрасно. Но наш с тобой брак накладывает определенные обязательства. Желательно, чтобы ты была милой и покладистой на людях. Глядишь, я что-нибудь придумаю, чтобы твоя дальнейшая жизнь сложилась… более удачно.

— Шантаж? — я чуть не задохнулась от возмущения. — Да будь проклят тот день, когда я оказалась на том костровище!

У меня чуть с языка не слетело то, что именно я спасла Маркуса. Вовремя прикусив свое “острое орудие”, выдохнула и нервно пригладила волосы на висках. Нужно быть осторожнее, не то мой “драгоценный” муж от шантажа к угрозам перейдет.

— Хорошо, я согласна. Но с одним условием.

— Это каким же? — Маркус опасно приближался ко мне. Он высчитывал каждый шаг, чтобы ровно к концу фразы оказаться совсем рядом, на расстоянии нескольких сантиметров, если не меньше. — Вот и в тебе проснулся дар красноречия. Так о чем речь?

— Я… я хочу читать. Книги. Не может быть, чтобы у благородного Маркуса Андора не было своей библиотеки.

Мое условие Маркуса удивило и позабавило. Он, видимо, не ожидал, что какая-то безродная рабыня попросит о таком. Не удивлюсь, если в его голове и мысли не было, что я умею читать, и на их языке тоже.

— У Касиуса было вечерами очень скучно, очень, — подчеркнула это слово. — Так скучно, что я выглядывала из-за забора, разглядывала вывески, а потом читала все, что попадалось мне в руки. За полгода и свинью можно научить летать.

На это Маркус ничего не сказал, только требовательно смотрел на меня, явно намекая на то красное платье. Я стремительно краснела, не желая потакать грязным идеям своего горе-мужа. И уж тем более я не собиралась раскрывать ему все свои помыслы.

Читать я собиралась вовсе не из-за любви к книгам. Во мне с каждым днем крепла уверенность, что маги, проверявшие меня, ошиблись. Иначе объяснить возрождение Маркуса я не могла, своими же глазами видела, что там было…