— О чем?

Повернувшись, наконец, в мою сторону, он многозначительно произносит:

— Ребенок — лучший рычаг давления. Родитель пойдет на что угодно, лишь бы спасти свое дитя. В прошлом году группа недовольных устроили заговор против императора. Заговор раскрыли. Если бы заговор устроили сейчас, я бы не был так уверен в благополучном исходе.

Развожу руками:

— Мне очень жаль, что воруют детей, правда. Это чудовищно, но… Дарран, при чем здесь я?

Дракон подходит ближе, уже буквально на расстоянии метра неосознанно давит своей мощью.

— При том, что в похищении замешаны высшие маги. Они искусно подтирают следы и готовят проникновение в дома. Маги способны на многое, но хаос твоих видений им будет не по зубам. Он ведь тебе самой не по зубам, — щерит в усмешке белые зубы с чуть вытянутыми клыками. — К тому же, о твоем маленьком секрете почти никто не знает. В деле о похищении детей ты будешь моим секретным оружием, Луара.

— Я не хочу быть оружием, — мотаю испуганно головой.

— Ты уже им стала, — опять усмехается, — когда спасла от похищения мою дочь.

— Но… — пячусь от него, пока не утыкаюсь в спинку кровати. — Дар проявляется неожиданно. Я… мы не можем на него рассчитывать.

— Мне известно, что твой дар просыпается только с теми, кого ты любишь. Поэтому я пригласил тебя в свой дом и приблизил к Айне.

От услышанного в груди снова печет, а к горлу подкатывает тугой ком.

Предательство Флоры вдруг заиграло новыми красками. Сестра не только воровала по ночам мужа, но и разболтала ему мою главную тайну, которую я многие годы скрывала от посторонних. А муж… Он втайне использовал меня и собирается делать это дальше... Только уже в открытую. Все эти факты никак не укладываются в голове!

Хочется ущипнуть себя, чтобы проснуться. Ну, не может ведь муж поступать так с собственной женой!

— Я не понимаю, — лепечу растерянно. — Ты связался со мной, чтобы использовать меня…

— Твой дар, а не тебя, — перебивает он, многозначительно подняв указательный палец. — Не смешивай все в кучу.

Прикусываю губу. Разницы не вижу, но спорить о мелочах нет ни желания, ни сил. Повторяю за ним:

— Ты хотел использовать мой дар. Но... потом-то я стала твоей истинной.

Говорить об этом тяжело, с мольбой смотрю на дракона — может, догадается, о чем я говорю? Но в его прищуренных, темных глазах лишь настороженное внимание. Он не понимает, к чему я веду... Или не хочет понимать.

Склоняет голову набок, не сводя с меня пытливого взгляда, тянет:

— И?

— Неужели это для тебя ничего не изменило? Я так и осталась для тебя, в первую очередь, оружием? — чувствую, как к щекам приливает кровь, и едва удерживаюсь, чтобы не спрятать лицо в ладонях. — Не жена, не истинная, а оружие?

Бездна! Как же тяжело говорить о чувствах с этим суровым мужчиной!

Дракон подходит еще ближе. Указательным пальцем поднимает мой подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. В глазах — остро отточенная сталь, даже смотреть в них больно. В голосе лед.

— Ты моя. Вся моя. В качестве истинной, жены и предсказательницы. Точка. Еще вопросы?

Качаю головой. На меня внезапно накатывает усталость. Как ни пытаюсь к нему пробиться, он не пускает. Уходит от ответа. Прячется за своей позицией мужа диктатора. В ней ему, наверняка, привычно и комфортно, поэтому и не хочет сближаться.

Лорд Амакиир, собранный, деловой, тем временем учтиво кивает и уже шагает к выходу, когда я его окликаю:

— Дарран?

Он оборачивается, взявшись за ручку, и тогда я выдыхаю:

— Я волнуюсь за Айну. Они могут снова прийти. Позволь мне спать с ней.