Не уверена, что хочу его слушать. В этот момент, мне больше всего хочется забрать дочь и уйти из этой квартиру. Куда угодно, лишь бы больше не находиться здесь.

Но грозный вид Глеба меня пугает. Он расправляет плечи и как будто ростом становится выше. На его фоне я выгляжу, как маленькая девочка. Что уж говорить о Диане, которая сейчас сидит на кровати, свесив ноги, и с интересом наблюдает за нами.

Девочка совершенно не боится, что не может не радовать. Ей всегда было тепло в присутствии отца. Даже когда он выглядит вот так – максимально холодным.

Хотя, казалось бы, откуда взяться такому отношению? Я что ли с двумя мужиками спала, а он меня застукал?

- Принцесса, посмотришь мультики? – спрашивает Глеб, обращаясь к дочери. При этом его тон и взгляд становятся максимально мягкими. Вот такой вот контраст отношения к жене и дочери.

- Конечно! – радостно протягивает Диана.

Мультики редки в ее жизни, потому что так хочется сберечь ее зрение. Поэтому каждый раз, когда речь идет о телевизоре или планшете, ребенок просто счастлив.

Глеб удаляется и приносит Диане планшет.

Пока они выбирают, что дочь будет смотреть, я выхожу на кухню. Стараюсь не смотреть по сторонам пока иду. Весь этот бардак лишний раз напоминает о случившемся.

Нужно срочно попить кофе. Ставлю турку на плиту, краем глаза замечая, что брошенный на столешницу бюстик исчез. Здесь по-хорошему все нужно отмыть от этой грязи.

Противно даже находиться на родной кухне. И зачем я думаю, как буду жить теперь тут? Неужели где-то в глубине не хочу отсюда съезжать? Отсюда или от Глеба?

Ужас! Сейчас голова лопнет просто.

Как назло, в кофемолке закончился кофе. Приходится лезть в шкаф и насыпать свежие зерна.

- Прости, что тебе пришлось увидеть все это, - слышу за спиной голос Глеба. – Я думал, что вы приедете только завтра и я успею вызвать клининг.

Ничего не отвечаю, хотя чувствую, как внутри все начинает закипать. Вот так вот? Прости за бардак? Его как будто подменили.

- Мы…

Его голос раздражает так, что я не даю ему договорить и включаю кофемолку. Она как обычно трещит на всю кухню, перемалывая зерна, и за этим шумом ничего не слышно.

- Мы с Платоном вчера подписали крупный контракт... – говорит Глеб, когда все стихает. Но я снова включаю ее, не дав ему закончить.

Он еще и своего партнера по бизнесу сюда приплел! Платон известный бабник и тусовщик, но Глеб уже давно с ним время вместе не проводит. С тех пор как мы поженились и у нас появилась Диана.

Я выключаю кофемолку. Зерна там наверно уже стерты в пыль

- Может быть дашь мне закончить? – голос мужа становится еще более суровым.

- Ну да, ты же не накончался за ночь, - фыркаю я, все еще стоя к нему спиной.

Меня немножко потряхивает. Хочу выглядеть естественнее, поэтому все начинаю делать очень быстро. Быстро достаю ложку, быстро открываю крышку кофемолки, быстро насыпаю кофе в турку. Не знаю, насколько уверенней так выгляжу, но так хотя бы легче. Как будто вся злость выплескивается.

- Не накончался, - зло отвечает муж. – Я уже сказал, что не трахал этих шмар.

Ставлю турку на плиту и включаю ее. Зачем-то хватаю тряпку с раковины и начинаю протирать столешницу. Хоть небольшой клочек очищу для себя от этой грязи.

- Ага. Я трахала, - цежу я сквозь зубы, остервенело оттирая въевшееся пятно от шампанского.

- Да остановись ты, - твердо говорит Глеб.

Чувствую, как он берет меня за руку и пытается дотянуться до тряпки, чтобы отобрать ее.

- Не трогай меня! – тут же вырываю свою руку я и делаю шаг назад.

Тут наши взгляд пересекаются и меня начинает трясти еще больше. То ли от нервов, то ли злости на него. Ненавижу это чувство. И Глеба ненавижу.