— Не смей мне угрожать, Леночка, — он царапает зубами мою щеку, пока я из последних сил впиваюсь ногтями в его запястья, нарочно оставляя следы борьбы. Я уничтожу его и вырвусь из этого брака с победой в руках. Но для этого мне нужно больше увечий от этого мудака.

Сглотнув, я заставляю себя повернуться, чтобы встретиться с чудовищем лицом к лицу.

— Ты трус, Абласов. Таких, как ты, я пережевываю и выплевываю судьям на стол.

Едва слова слетают с моих губ, как их заглушает угрожающий гортанный рык, и я вижу, как этот ублюдок поднимает руку, чтобы раздавить меня.

Резко втянув носом воздух, прикрываю глаза, готовая к тому, что лицо взорвется болью, но в следующую секунду грубая хватка Тараса исчезает и раздается другой мужской рык и грохот поломанной мебели. Это происходит так резко, что я теряю равновесие и сползаю по стенке на пол.

Зрение медленно фокусируется, и я вижу разъяренного Глеба, который наносит удары прямо по лицу своего старшего брата…

Я прикрываю глаза и бьюсь затылком о стену.

Твою мать.

14. Глава 14

Осторожно поднимаясь на ноги, я в каком-то неверии смотрю, как Глеб дерется со своим старшим братом. Но он сильнее Тараса и, пропустив один удар, наносит ему два.

— Глеб, нет!

Я хочу прокричать эти слова, но сил хватает только на слабый шепот.

Наверное, я просто в шоке от того, с какой яростью Глеб пытается сровнять брата с полом.

Он работает невероятно быстро, вбивая свои кулаки то в лицо моего мужа, то в его корпус, издавая при этом рычащие утробные звуки. Возможно, Глеб что-то говорит сквозь стиснутые зубы, вот только я никак не могу разобрать, что именно.

Очередной удар, от которого лицо Тараса болезненно искажается, вызывает у меня прилив адреналина, и я бросаюсь в их сторону, требуя с надрывом:

— Глеб, остановись!

Мне удается поймать его за руку, но он отпихивает меня в сторону с рычащим предупреждением:

— Не лезь, Лена!

А в следующее мгновение Тарас умудряется выбраться из-под мощного тела Глеба и заваливает его на лопатки, тяжело дыша через нос.

— Ты совсем ахуел, — рычит старший Абласов и, сжав футболку на груди Глеба, встряхивает его, рявкая прямо в напряженное лицо: — Сосунок, блядь. Еще раз влезешь туда, куда не просят, я тебя раздавлю и выброшу на хуй из моего дома.

Глеб одним ловким движением изворачивается и скидывает с себя Тараса, в два счета поднимаясь на ноги. Тарасу требуется больше времени из-за выпитого алкоголя и полученных ударов, но даже сейчас на его лице не гаснет садистская ухмылка.

Какой дьявол скрывается под этой идеальной оболочкой, и почему я столько лет была так слепа, не замечая всю жестокость этого человека?

— Можешь не переживать, я сам уйду. — Глеб сплевывает на пол, нарушая сгустившуюся тишину, и делает шаг в сторону брата, чтобы бросить в его надменное лицо: — Но если ты еще раз поднимешь руку на женщину, я разорву тебя на части голыми руками.

Глеб уже собирается отступить, когда Тарас хватается за живот и начинает ржать во все горло.

Шестое чувство предупреждающе кричит внутри сиреной, и в следующее мгновение Глеб бросается в сторону брата, чтобы оборвать этот мерзкий смех, но каким-то чудом я успеваю втиснуться между ними и оттолкнуть Глеба.

Не потому, что хочу защитить Тараса. Ни в коем случае. Но Глеб понимает все именно так. Вижу это по его почерневшим глазам и глубоко вздымающимся плечам.

— Защищаешь его, — он дергает головой в сторону Тараса, а я пытаюсь расслышать презрение, которое сквозит в его голосе.

Я защищаю тебя, глупый.

— Не нужно, Глеб. Ничем хорошим это не закончится, — пытаюсь говорить спокойно, а у самой сердце выламывает ребра.