– Офиге–еть, – шокировано тянет подруга, что за время моего монолога не проронила ни слова. – Почему сразу нам все не рассказала?

– Как?! И зачем, Юль? Я же не знала, во что это все обернется.

– Слушай, твой Леонид, конечно, козел каких поискать. Не поверить собственной жене… Любимой!

И это я еще утаила, что Лёня меня ударил!

– Он… он не ожидал такого от меня, понимаешь? – оправдываю мужа. – Я будто ему нож в спину всадила… Ты представляешь, как это все выглядит в его глазах? Да я бы сама не поверила, поменяйся мы с Лёней местами.

Чур–чур–чур меня!

– Да уж. Ситуация… – сочувствующе вздыхает подруга.

– Юль, я хочу снова сходить в тот клуб, найти тех парней и…

– И? Что ты им скажешь? Придите ко мне в гости, расскажите моему мужу, что тебя шантажом заставили целоваться?

– Ну… я не знаю. А как тогда? Может быть, тот Джокер знает, кто нас фотографировал или он сам… Я хотя бы спрошу зачем и кто просил.

– А он тебе прям расскажет. Ну ты, Ксюха, и наивная, – подруга спускает меня с небес на землю.

– Я не знаю, что мне делать, Юль! – срываюсь опять в истерику.

– Тише, тише, родная. Блин… А если делать упор на то, что тебя опоили чем–то? Ну, типа не соображала, что делала, и все такое… Ты уверена, что тебе что–то подсыпали в стакан?

– Н–нет…

– Надо было сразу кровь сдать, чтобы узнать. Слушай, а ты же пила тот, что Лерка принесла? Хотя нет, эту версию сразу исключаем, она не могла дряни тебе насыпать.

Конечно Лера не могла! Я даже мысли такой не допускаю.

– Те двое заставили меня стопку водки выпить. Может и не подсыпали ничего, просто я алкоголь не пью, вот с одной стопки и повело. И без закуски. А вообще, какая разница что и сколько я пила? Фотографии – вот что меня волнует в первую очередь! Кто и зачем?

– Черт, нельзя было тебя одну оставлять. Ничего бы не случилось тогда. Ксюш, мне так жаль, честно…

– Угу.

А мне–то как жаль!

– А мы там с Леркой так зажгли, я думала, пол каблуками проткнем… Сто лет не танцевали… Когда вернулись за столик, так и подумали, что ты домой уехала, не стала нас ждать… – виноватым тоном оправдывается подруга. – Если бы мы знали, что так получится…

Если бы…

Мне так себя жаль, что впору снова зареветь, да глаза уже болят от слез, и голова раскалывается.

– Так что, Юль, сходишь со мной в тот клуб? Не сейчас. Я пока буду дома ждать Лёню. Мне нужно ему все объяснить. Если он поверит, то может и не придется искать Тимура и Джокера.

А еще не хочется светиться отеком и синяком на щеке. Стыдно. Пусть хотя бы отек сойдет, а синяк можно и тоналкой замазать.

– Все–таки хочешь найти тех отморозков? – осторожно спрашивает подруга. – Не боишься, что опять накинутся?

– У меня выхода нет, Юль, – в отчаянии заламываю руки. – У меня брак по швам трещит.

– Лерку надо с собой взять. Она у нас пробивная. Весь клуб на уши поставит и тебя в обиду не даст.

– Я ей звонила, не доступна. Позже еще позвоню.

– Ладно, держи меня в курсе когда, куда, чего. Ну и вообще… держись.

– Спасибо тебе, дорогая.

7. 7. На выход

7. На выход

Отключаю звонок, проверяю мессенджеры в надежде, что Леонид как–то отреагирует на мои звонки и сообщения. Но в телефоне все безжизненно.

После разговора с Юлей стало чуть–чуть легче. Подруга мне верит, потому что знает, как я люблю своего мужа. Почему же муж мне не верит?

В груди разливается едкая горечь от мыслей, что Лёня во мне разочаровался.

Господи, зачем я пошла в тот клуб? Зачем вообще согласилась на встречу с девочками? Сидела бы дома, как обычно, пекла ватрушки, хранила наш семейный очаг.

Дура!

Как жаль, что нельзя отмотать назад и все исправить.