– Это больше не мои проблемы, Ксения, – ему как будто даже мое имя произносить неприятно. – Убирайся.

Хватанув воздуха, сквозь пелену в глазах несколько секунд молча смотрю на своего мужа.

Может быть, нам действительно нужно пожить какое–то время отдельно, только лучше бы ушел муж. Но он сейчас не готов обсуждать и этот вопрос тоже.

– Ладно, если ты так хочешь… я уйду, – голос дрожит, но я пытаюсь держать лицо перед этой бездушной машиной. – Только дай мне еще десять минут собрать вещи.

– У тебя было время. Ты им не воспользовалась.

– Что? – Губы сами растягиваются в улыбку – это смешно. – Ты хочешь сказать, что выгонишь меня в этом? – оттягиваю в стороны спортивные штаны на бедрах.

– Именно, – кивает.

– А знаешь что? – начинаю злиться на этого упрямого осла. – Это и мой дом тоже. У меня здесь столько же прав, сколько и у тебя. Не хочешь меня видеть – уходи сам. Где–то же ты ночевал две ночи подряд? А кстати, где ты ночевал?

Костюм тот же, что был на нем, а вот рубашка свежая, новая, не мной купленная. Но он мог и сам купить.

Муж закатывает глаза, будто я сказала какую–то чушь. И отвечать явно не собирается.

– Десять минут на сборы вещей. Потом выволоку за порог в этом, – кивает на мои штаны.

Непробиваемый!

Чурбан!

Это не тот человек, за которого я входила замуж!

Я уже сама хочу развода с ним! Это ж надо – чуть проблема в семье, вместо того, чтобы разбираться, слышать, слушать, он кардинально рубит все, что так старательно мы с ним строили.

8. 8. Со стороны виднее

8. Со стороны виднее

Понимаю, что конструктивного диалога с мужем не получится.

Хочет, чтобы я ушла?

Я уйду.

Как бы больно и обидно не было – уйду. У меня тоже гордость есть.

Надо же, пуп земли! Меня обвинил в измене, которой не было, а сам дома не ночевал. Две ночи!

Это я ему концерты закатывать должна, а не он!

Развернувшись, быстрым шагом иду в спальню.

С минуту стою посреди комнаты, не понимая что делать. Какие вещи брать? На сколько?

Судя по виду Леонида – навсегда.

Но я за то, чтобы сохранить семью. Муж одумается. Пусть не сразу, чуть позже, но это случится.

Достаю чемодан с антресолей, кладу его на кровать, открываю крышку. И начинаю кидать в него белье, какие–то платья, юбки, блузки, брюки. А еще куда–то надо положить обувь, косметику, украшения. Последних немного, но они мне дороги.

Напоследок окидываю супружескую спальню грустным взглядом, цепляясь за всякие мелочи.

Картины на стене. Стильный торшер. Ковер на полу с высоким мягким ворсом. Бра у изголовья кровати. Сама кровать с шелковым комплектом – это все я заказывала сама. Обустраивала нашу спальню, чтобы была уютной. Вила наше семейное гнездышко.

А сколько сладких ночей мы здесь провели с мужем! Сколько стонов удовольствия и страстных криков слышали эти стены, мебель, ковер…

Черная тоска гремучей змеей сдавливает сердце. А если…

Если я сюда больше не вернусь?

Нет, даже думать боюсь об этом.

Достаю из сумочки маленький флакончик любимых духов, брызгаю ими на подушку и одеяло со стороны мужа. Пусть их аромат напоминает ему обо мне, быстрее в чувство приведет.

Ровно через десять минут сгружаю тяжелый чемодан и битком набитые два пакета к порогу. Сумочку перекидываю через плечо.

Выжидаю, что муж выйдет, поможет с вещами. В итоге вытаскиваю их на крыльцо нашего особняка сама, затем за ворота. Лёни в поле зрения все это время нет. Я тоже в нем разочарована!

Нужно вызвать такси.

Я еще не решила куда ехать. Родителей давно нет, а их, точнее, мою трехкомнатную квартиру, что находится почти в центре, практически сразу после свадьбы мы сдали в аренду на пять лет. Оплату взяли вперед, чтобы купить этот дом. Конечно, всей суммы с аренды не хватило на покупку, помогли подаренные на свадьбу деньги и совсем чуть–чуть взяли в кредит. Он уже выплачен и благополучно забыт.