Но это никак не мешает мне о ней мечтать, правильно? Наоборот. Все средства хороши, лишь бы не навредить самой Алене. И то, что я просто наблюдаю за ней ей точно никак не навредит.

Ведь вторая непреложная истина со стоит в том, что я хочу свою маленькую жену до боли в мошонке. Просто пиздец!

Я готов стать ее персональным маньяком. Следить и подглядывать. Дышать в трубку и дрочить на ее фотки. Лишь бы меня хоть немного отпустила эта нездоровая мания, которая захламила мне весь мозг с того мгновения, как я обнаружил, что Алена жива.

Видимо все дело в том, что она единственная кого я хочу. И не могу.

Надо что-то с этим делать.

У меня просто не остается сил и доводов сопротивляться. Расстегиваю ремень своих брюк и беру в руку налитый кровью член. Медленно вожу по стволу, наблюдая, как девочка наклоняется, чтобы зачерпнуть воды в ковш.

Блядь, а я ведь помню каждое прикосновение к ней. Помню, как она доверительно размыкала губки навстречу моей набухшей головке. Как нерешительно брала ее в ротик.

Ах…

Ускоряю движение рукой.

Какой же я идиот, что сразу не разглядел ее неопытность. Тогда не испортил бы все.

Хотя если в сравнении… Качественный минет от опытной Кристины и рядом не стоял с податливым ротиком Аленушки.

Как она хороша... Несмотря на неумелость она справилась куда лучше, чем любая моя любовница.

Сдавленно стону, кончая на ствол дерева. Как бы мне хотелось сейчас окропить своей спермой ее красивую грудь. Спустить ей в ротик.

— Ммм, да, — выдыхаю.

Так быстро я кончаю только от Алены. От одной мысли о ней.

Открываю глаза. Напрягаюсь. Девочка смотрит в мою сторону, прикрыв руками свою грудь.

Неужели услышала?

Опускается в воду по самую шею:

— Здесь кто-то есть? — сдавленно кричит в темноту.

Вот черт!

Наспех застегиваю ремень на брюках и долгие секунды решаю, как поступить.

Я не могу просто свалить, оставив ее одну посреди леса напуганной.

Шагаю в свет прожектора, стараясь выглядеть непринужденно.

—Д-дядя Рус… — удивленно округляет свои красивые глаза. — То есть Р-Руслан Романыч?

Да, собственной персоной.

Кажется, я только что впервые познал чувство стыда. Извращенец гребанный.

Почему-то именно с Аленой у меня вообще много чего происходит впервые.

— Хотел прогуляться, как ты и советовала, — оправдываюсь. — Услышал плеск воды. А тут ты. Прости, снова напугал тебя?

Ответ вижу по ее глазищам.

— Как разговор прошел? — выдавливает наконец, проглатывая страх. — С вами все в порядке?

— За меня волнуешься? — пришел мой черед удивляться.

Она меня не помнит, не знает. И волнуется? Бестолочь. Лучше бы о себе побеспокоилась. Особенно когда я рядом.

— Конечно, — отзывается наивно. — Вы ведь первый человек, который меня знает. Теперь я боюсь вас потерять.

Звучит охуенно. Жаль не в том контексте, в котором мне бы хотелось.

— Тогда иди ко мне, — прошу прежде, чем успеваю здраво подумать.

— Что? — удивляется, шокировано распахивает свой ротик.

Ох, блядь.

Поднимаю с деревянного помоста полотенце, разворачиваю его для нее. И покорно закрываю глаза:

— Сама ведь предлагала тебя обнимать вместо статуи, — хриплю я. — А я как раз к ней шел…

Лжец… Лжееец… Что ж ты делаешь, мерзавец? Зачем самого себя на прочность испытываешь?

Несколько секунд тишины.

— Я не смотрю на тебя, — помогаю ей быстрее принять решение. У меня все тело ломит от желания прикоснуться к ней. — Иди ко мне, малыш. Мне сейчас очень надо…

Слышу плеск воды.

Слегка размыкаю веки и как кот наблюдаю за своей маленькой мышкой из-под ресниц.

Пиздец красивая. Как какая-то древнегреческая богиня. Шагает мне навстречу. Пытается прикрыться, но ее грудь слишком большая, чтобы можно было так легко ее спрятать худенькими ручками.