«Перевод 10.000.000р от Герман К. Баланс 15.206.547р», и прикрепленное сообщение: «Если приготовишь мне сегодня ужин, спишу сразу сотку».

— Вот же… — закатываю глаза.

Но на душе становится легче. Деньги у меня.

Целую пушистую макушечку своей дочурки:

— Ну хоть какая-то польза в том, что я родила тебя именно от этого мерзавца. Теперь мы спасены.

4. Глава 4. ОНА

Подхожу к входной двери некогда моего дома.

До сих пор сомневаюсь, что правильно сделала, что повелась на уловку Германа. Но если учесть, что теперь мне придется отрабатывать у него десять миллионов в качестве секретаря, то сотка это так-то добрых пара месяцев работы бок о бок с ним. Уж лучше потерпеть его один вечер.

Да и потом, что худшее он может со мной сделать? Изнасилует? Это мы уже проходили. Не сахарная. Да и, глядишь, будет повод заявить на него в ментовку!

Собираюсь постучать, но дверь распахивается сама.

Герман. Очевидно ему сообщили, что я прошла пост охраны.

Побрит. Влажные волосы хаотично уложены назад. На нем свежая белая рубашка. Расстегнутая сверху. Вижу, как в разрез пробиваются темные волосы. Мощная грудь ходуном ходит от бешеного дыхания.

— Пришла? — кажется он удивлен.

— Сто тысяч на дороге не валяются, — пожимаю плечами.

— А ты и правда изменилась, — он пропускает меня в дом. — Неужто не мила жизнь в нищете? Теперь за деньги готова на все?

Киваю, игнорируя его язвительный тон. Я сюда пришла не отношения выяснять.

Вхожу в кухню, сбрасываю куртку на стул:

— Что ты будешь есть?

— Может еще и отсосешь за сотню? — звучит грубо в спину.

Поворачиваюсь к нему лицом. Вздыхаю устало, начиная собирать волосы в хвост. И опускаюсь перед этим животным на колени. Клянусь, я сделаю все, лишь бы избавиться от него как можно быстрее.

Тянусь к его ремню, но Герман отшатывается от меня, как от прокаженной.

Поднимаю взгляд в глаза. Смотрит строго, так, что я даже начинаю себя неловко чувствовать.

Наклоняется, подхватывает меня на руки и не особо нежничая усаживает на островок посреди кухни. Поочередно дергает меня за руки, пристально осматривая сгибы локтей. У меня там синяки от неудачной сдачи крови. Но кажется Герман успевает представить себе совсем иной сюжет:

— Какого хера, Женя? Это тебя твой новый муж подсадил?! — грохочет. — Отвечай, где он?! Я убью эту мразь!

— Успокойся…

— Так вот зачем тебе деньги?! Он встрял, а ты пришла продаться бывшему мужу, чтобы вывезти…

— Остановись Герман, я не наркоманка. Просто неудачно кровь взяли.

— Ты больна? — будто по щелчку пальцев переключается с ярости на тревогу и кладет ладонь на мою щеку.

— Я — нет, — отвечаю честно.

— Значит он.

Опускаю взгляд.

— Если он умрет, ты вернёшься ко мне? — жестоко спрашивает.

Качаю головой:

— Тогда и я умру, — слезы мешают говорить. Страшно представить, как мне жить дальше, если ее не станет.

— Этого я никогда не позволю! — рявкает. — Слышишь?! — дергает меня за подбородок, вынуждая смотреть в глаза. — Я отпустил тебя в тот раз, только потому что вы с матерью заверили меня, что я самое большое зло в твоей жизни. Но раз он делает тебя еще несчастней — я больше не остановлюсь.

У меня нет желания объясняться с ним. Если бы только он мог спасти ее, я бы не задумываясь рассказала ему все. Да что там… Я собственную жизнь отдала бы, лишь бы она была здорова.

— Дело твое, — выдавливаю безжизненно, совершенно безразлично пожимая плечами.

Его глаза мечутся по моему лицу. Будто он ищет там что-то.

— Малыш, — хмурится, — что с тобой стало?

— Я просто повзрослела. И больше совсем не малыш, — соскальзываю с островка, слегка отталкивая Германа, и иду к холодильнику. — Что ты будешь есть?