– Мила, это шутка такая?

– Нет.

– Ты серьёзно так думаешь?

– Да.

– Правда, что ли?

– Да.

Он пристально смотрит на меня, а я на него. На лице вины не вижу, удивления там тоже нет, только непонимание. Не ожидал, что я вот так разговор поверну, теперь пытается понять, каким образом до меня дошла информация о его измене? Так я просвещу, пусть не переживает. У нас же откровенный разговор.

Глеб наклоняет голову к плечу, будто готовится слушать очень внимательно, что я ещё ему сообщу.

– А почему ты так думаешь?

Хороший вопрос.

Ответ кажется мне нелепым, но я всё-таки произношу его вслух.

– Нашла чужие трусы в кармане твоего пиджака. Что ещё я могу думать?

– Семейные? – внезапно широко улыбается, но мне вовсе не смешно.

Моргаю и молчу.

Улыбка Глеба снова тает.

– Ответ, видимо, отрицательный, – сам всё понимает.

Ладонью левой руки упирается в бедро, а правой ерошит волосы на затылке, выдыхает шумно.

– Мила, но ты сама понимаешь, что это бред? Я не изменял и не изменяю тебе. Я тебя люблю. Зачем мне другие женщины?

Вот оно. Началось.

– Иногда и любимым изменяют.

– Прости, но ради чего?

У меня готового ответа нет. Сама бы изменять я не стала. А те, кто ходят налево, вероятно, имеют разные причины так поступать. А может, и причин нет. Стиль жизни такой. Полигамный.

Я всё-таки выдаю одну из версий:

– Ради разнообразия.

– Мне с тобой разнообразия хватает. Я не изменяю тебе, пожалуйста, поверь мне.

Слава богу, он меня не трогает. Если бы попытался, я бы сейчас в истерику впала, а так – сжимаюсь в комок.

– Думаешь, мне привиделось? – в моём голосе издёвка. – Иди и посмотри сам, в сером костюме, во внутреннем кармане пиджака. Я даже ничего не трогала, – складываю руки на груди. – Ты в нём на корпоратив ездил, помнишь?

– Помню.

– Без меня, – подчёркиваю с важностью.

– Так может пошутить кто-то решил? – тянет задумчиво. – Мы тогда неплохо погуляли и выпили.

– А может, ты напился и просто ничего не помнишь? На корпоративах такое часто случается. А в кармане – это комплимент на память?

– Я всегда всё помню. Исключено. А вот пошутить могли.

Надо же… интересную причину нашёл!

– Кто? Коллеги наши?

– Ну а почему нет? Давай я завтра всех в фирме встряхну, кто на корпоративе был. Так и выясню, чьи это приколы.

Мне уже плохо от предложения Глеба. Впору за сердце хвататься.

– Ты сам-то понимаешь, что предлагаешь? – ледяным тоном заявляю. – Как ты это будешь выяснять? Что ребята скажут?

Мне вовсе не хочется, чтобы весь о чужих стрингах в кармане моего мужа пронеслась по офису.

– Да мне по фиг, что они скажут. Мне мой брак дороже. Твоё доверие. Да, звучит нелепо: выяснять, кто мне их подкинул. Но, честно, Мил, вот по хрен на чужое мнение, только бы ты была спокойна.

– Странные шутки. Я о таких никогда не слышала. А вот у Светы с Артёмом всё также получилось: чужое нижнее бельё в кармане пиджака. И знаешь, он ей реально изменял. Как выяснилось.

– Я не Артём, а ты не Света, – напоминает он.

На лице Глеба больше нет юмора. Он серьёзен и спокоен. Если бы действительно изменял, я бы заметила? Может, глазки бегали бы, руки сжимались, движения стали нервными, а ответы запутанными?

Никогда не была в подобной ситуации, а чтение жестов и мимики – не мой конёк. Бухаюсь на мягкий диван рядом со столом, усталость накатывает как-то резко.

– Мила, верь мне, пожалуйста. Я тебя люблю. Тебя. И не изменял, правда, – снова повторяет он.

Глеб делает шаг ко мне и опускается на колени перед диваном. Пытается поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь, хотя он очень настойчив.

– Малыш, ну ты чего? – рукой смахивает скатившиеся слёзы с моих щёк. – Ты и я – это навсегда, помнишь?