Я долго переодеваюсь, прислушиваясь к ровному дыханию мужа надеясь, что он заснул. Развешиваю одежду в шкафу, аккуратно складываю стопку белья на кресле. Тяну время.

Но когда ложусь рядом с Глебом, он мигом закидывает на меня руку и притягивает к себе.

– Я уже заждался.

– Так спал бы… не ждал.

– Без вариантов. Я соскучился по своей жене.

Губы его мягко исследуют мою шею, и я выгибаюсь, открывая ему доступ.

Точно малахольная, – фыркает внутренний голос, – ты совершаешь большую ошибку! – в конце уже даже вопит.

Но собственное тело, казавшееся мне деревянным, превращается в мягкую глину под прикосновениями Глеба. Так всегда было, с самой первой встречи. В его руках я была горячим воском, капающим в воду и принимающим новую форму. Мне хотелось трогать его и обнимать, отдаваться с не меньшей страстью, чем та, с которой он брал меня.

Глеб мой первый и единственный.

А я у него… как выяснилось…

Едва напрягаюсь от этих мыслей, но муж перекатывает меня на спину и ложится сверху, поцелуями спускаясь ниже, и я закусываю губу и вскрикиваю от его нежности и страсти.

Ладно… мне самой нужна эта близость. Возможно, в последний раз.

Весь понедельник я ругаю себя за слабость. Не надо было поддаваться Глебу, стоило притормозить и, возможно, сказать, что мне всё известно. О его обмане. О его измене.

Это было один раз или продолжается давно? – мысль не даёт покоя.

Хотя какая разница?

Потому что один раз ты можешь простить, – издевается внутренний голос. – А систематическое предательство – никогда.

Не существует градаций измен, – вдалбливаю себе в голову. – Предал раз, повторит.

Хочется, как в детстве, спрятаться за ладошками и сказать, что ты в домике. Только во взрослой жизни не работает.

Да и переключаться ты уже так быстро с негатива на позитив не умеешь. Мысли, словно плодовые гусеницы, сжирают и нервы, и мысли.

– Я к Свете съезжу, – сообщаю Глебу, едва переступаем порог нашей питерской квартиры. – Ей там с вещами помочь надо.

– Хорошо, когда будешь?

– К вечеру. Я на такси вернусь, не надо за мной приезжать.

– Да мне несложно.

– Нет-нет, лучше Саньку уложи и… отдохни. Завтра же на работу.

По общей договорённости мы сегодня взяли выходной. Жизнь с детьми диктует свои условия, например, отпуска и отгулы в период школьных каникул.

– Тебе бы самой отдохнуть.

– Успею.

Из дома я вылетаю пулей и, прежде чем ехать к подруге, брожу в парке, перемешивая слякоть на дорожках и думая, что делать.

Как же сложно открыть рот и в лицо предателю сказать, что мне всё известно?

Почему изменил он, а стыдно мне?

– Ты поговорила с Глебом? – спрашивает подруга, когда я приезжаю.

– Нет.

– А будешь?

– Собираюсь.

Света вздыхает и смотрит на меня с жалостью. Это последнее, что мне хочется вызывать в людях.

– Не надо, – наставляю на неё палец. – Не надо, Света. Я разберусь.

– Главное, чтоб как у меня не вышло.

За последние недели она прошла ад и преисподнюю. Бывший муж мало того, что изменщиком оказался, так чуть жизнь ей не загубил и здоровье. Там такие проблемы, что ей ещё разгребать их и разгребать.

– С чем помочь-то?

– Да ни с чем. Пошли чаю попьём. Я уже всё упаковала.

Она берёт меня за руку и тянет на кухню. Она у неё просторная, совмещена с гостиной, не кухня, а мечта словом.

Пока Светка возится с лёгким обедом, стою с чашкой у окна и смотрю на хмурый Финский залив и тусклое солнце с шестнадцатого этажа. У подруги шикарная квартира с потрясающим видом, но Света намеревается что-то снять для себя и дочери, потому что жить здесь пока не желает, к тому же Артёма побаивается. Мало ли тот снова какую-нибудь гадость выкинет.