Какому ещё Арсену?!

Таращу глаза, прислушиваясь к далёкому женскому голосу, и очень плохо припоминаю, что ещё за Арсен такой. Мне вчера как бы Маратика хватило.

— Я… Мил, у меня нет кофе. — кое-как сбрасываю с себя оцепенение и выбираюсь из вороха покрывал. Стоит ногам коснуться пола, а телу занять вертикальное положение, как перед глазами всё начинает расплываться. Виски сдавливает ноющей болью, отдающей покалыванием в затылок. — Вот же чёрт. — стону, пытаясь сфокусировать взгляд на папиных тапках, стоящих около кровати.

— Теперь есть! — заглядывает в спальню Вересова. Приветливо машет мне банкой растворимого кофе и хмурится. — Ты чего?

Да бог его знает, чего это я. В жар бросило, головокружение накатило. Разве у подобной симптоматики имеется единственная причина? Может, нервы сказываются. Может, плохое питание, точнее, его отсутствие, как такового. Может…

— Который сейчас час, ты сказала?

Оглядываюсь. Смотрю в залитое солнцем окно и даже боюсь предположить примерное время суток. Мне кажется, что вчера, когда я пришла домой, за окном была такая же картина.

— Обед.

Обед?! Это я со вчерашнего дня… Это сколько же я проспала в часах? Почти сутки?!

***

«Эдельвейс» встречает нас прохладным и полупустым залом. С улицы ресторан действительно выглядит очень даже ничего. Большой, с куполообразной крышей, с фасадом в бело-голубых тонах и небольшой летней площадкой в этно-стиле. Внутри приятное, ненавязчивое освещение. Основным источником света служат огромные, панорамные окна. Хорошая мебель, красиво проработанные зоны бара и кухни, подсмотреть в которую можно в большое окно прямоугольной формы. Вот только… Засилье восточных мужчин, пьющих чай и кучкующихся за одним столом смущает.

— Мила, я уже не уверена… — шепчу едва слышно, замерев около барной стойки.

— Ну и ладушки. Не уверена, значит, погнали отсюда. — как ни в чём не бывало проговаривает она, даже не понизив голос.

— Да тише ты! — шиплю на неё, схватив за руку и сжав. — Так просто? Ты меня в автобусе мариновала почти пятнадцать минут, чтоб сразу же уехать?

— Ну ты же не дитя малое, — усмехается она. — Если с ходу отказываешься, значит, на то есть причины, какой-то запасной вариант или категоричное несоответствие ожиданиям…

Вот зараза такая!

— Милая Мила… — ну всё, капец, мы привлекаем к себе всё внимание распивающих чай мужчин. Один из них выходит из-за стола и двигается в нашу сторону, широко разведя руки в стороны.

— Арсенчик, дай нам пять минут. — очень сдержанно обращается к радостному мужчине Милка.

— Как скажешь? Пока угостить, может, чем?

— Пять минут! — стоит на своём Милка.

Вересова отворачивается от своего собеседника и, слава богу, закрывает меня от впившихся мужских взглядов.

Я не знаю, что сказать. Всё, на что меня хватает, так это:

— Мил, ну здесь какая-то сходка… сама понимаешь. Понимаешь же? Могут быть конфликты. Придётся закрывать вообще весь ресторан, а это…

— Олька, ты совсем сдурела? Закроет, конечно. По цене не переживай. Я от себя там кое-чего добавила на словах. Десятка — вся цена вопроса. Алкоголь свой можно будет привезти. Никого здесь завтра не будет, кроме персонала. Это само собой разумеющееся. — она вроде бы говорит очень удивительные, но в то же время правильные вещи, а мне всё равно как-то неспокойно. — Подумай. Чего ты так раскисла? Поздно ты, конечно, спохватилась…

Да нормально я спохватилась! Нормально. Просто… Просто дура! Отдала меню и деньги Мише, чтобы он по дороге на работу заехал в ресторан, а там оказывается ещё бронь, видите ли, подтверждать нужно было, потому что полную предоплату они почему-то не берут. Собственно, эта дебильная бронь и понесла меня к Березовскому на работу.