— Нет-нет. Спасибо. — качаю головой и решаюсь сделать первый глоток.

Ну, что могу сказать… Напиток среднегазированный, полагаю, за счёт льда, которого не пожалел Марат, кисло-сладкий, ненавязчиво пряный, вкусный. Не горчит, слава богу. Видимо, алкоголя и правда там нет.

— Ну, рассказывай тогда, раз уж заманила меня сюда. Давно вернулась?

— Я? — Мила округляет свои по-кошачьи подведённые глаза и ненадолго зависает. — Знаешь, около трёх лёт. — немного подумав, отзывается. — Бабушка как заболела, так я и вернулась. Знаешь же, у меня никого, кроме неё, не было.

Не было?

Вот чёрт! Милка же сирота. Её одна бабушка тянула. Родители где-то на севере нашей необъятной в экспедиции погибли.

— Я… Я не знала, Мил, прости. — сдавленно бормочу я. — Папа последние три года… В общем, извини. Мне очень жаль.

— Ой всё, угомонись. — хмурится Вересова. — Я не люблю на такие темы разговаривать. Кретинкой себя чувствую.

— И я. — заторможено кивнув, я прихожу к совсем удивительной мысли. — Знаешь, я рада, что мы встретились. Ты, если что, залетай на огонёк. Я теперь у папы жить буду. Может, ещё как-нибудь встретимся, поболтаем… Школу вспомним!

— Ну про «жить у папы» не спрашиваю, по вещичкам понятно, а с работой как?

— Да как-то… — мнусь, пытаясь подобрать вариант, в котором я не буду казаться такой ущербной и жалкой, — Да я не думала ещё об этом. Мне вон, второй день папины сослуживцы телефон обрывают. Хотят на девять дней приехать. Я с этим никак не разберусь, а ты про работу. Подождёт три дня, никуда не денется.

Милка долго смотрит на меня своими проницательными глазами, прежде чем уверенно кивнуть и застучать ноготками по столу:

— Сейчас всё решим.

— Что решим? — растерянно уточняю, не сводя с девушки настороженного взгляда.

— А всё решим. — кивает та. — Марат, как там твой Арсен? Его клоповник ещё не прикрыли?

К… К-клоповник?

— Не слышит Аллах мои молитвы, открыт ещё. — посмеивается парень. — Звони.

— А я позвоню! Сейчас всё решим. — снова повторяет Вересова. — Ты не пугайся так, нормальный ресторан. Это я так, для поддержания тонуса, а то, что-то наш компактный совсем затаился и на ушном больно долго сидел. На когда договариваться?

Вот не зря у неё кольца нет на безымянном пальце! Это ж какой мужик такой напор выдержит?

— Мил, да ты же не позвонила ещё! Какой договариваться? Я этот к… клоповник в глаза не видела.

— Нормальный ресторан, говорю тебе! Так на когда?

Да чтоб её!

— На послезавтра!

6. Глава 6

Тук-тук. Бам-бам.

Да что же такое?

Пытаюсь вырваться из оков сна, а получается как-то частично. Мозг ни в какую не хочет просыпаться. Слух кое-как добивает до мозга окружающие меня звуки и на этом всё.

Хр-хр-р… Топ-топ-топ.

— Эй, сонное царство, уже обед. Подъём!

Чужой голос бодрит похлеще укола адреналина. Хотя моё состояние недалеко от него ушло. Сплю себе, никого не трогаю, а кто-то посторонний рядом разговаривает.

— Какого… — подпрыгиваю на кровати и делаю вдох, что тут же встаёт поперёк горла.

— Вот скажи мне, наивная душа, ты почему двери не запираешь? Фиг с ней, с калиткой, но дом на ночь хоть бы закрыла. — отчитывает меня смутно знакомая девушка.

Мне требуется немного времени, чтобы понять, что я не в нашей с Мишей квартире, что я дома у папы, в своём родном доме, что Мишаня мой — последний мудак, а Милка… Вот! Милка Вересова вчера кормила меня наивкуснейшей шаурмой, поила освежающим лимонадом и даже помогла мне дотащить мои пожитки до калитки.

— О господи, — сглатываю вставший в горле ком и прикладываю ладонь ко лбу.

— Кухня там же? — невозмутимо начинает бродить из комнаты в комнату моя бывшая одноклассница. — Давай, приходи в себя, наводи красоту, а я нам кофе забабахаю. Я слойки с курицей принесла. Сейчас позавтракаем и помчим к Арсену.