Свернула по указателю. Шла вдоль дороги в сторону леса. Начала оборачиваться, думая, что заблудилась. Бабка же не сказала насколько далеко тот источник.

Вынырнув, словно ниоткуда, мощный черный внедорожник догнал ее в спину и притормозил рядом, испугав до чертиков. Глушь такая вокруг, а на нее мужик темноволосый с бородкой в опущенное окно таращится и улыбается во все зубы, будто обрадовался, что нашел.

— Не пугайся, красавица! — сказал мягко и сверкнул бесовскими темными глазами.

«Ага, все вы, маньяки, так говорите. Весна не за горами. На охоту вышел» — Дарья, втянув голову в плечи, прикинула: если бежать по сугробам, то может и отстанет. Но, как бежать? Придется санки бросить и флягу. Жалко. Что Галине Михайловне сказать, если Дарья ее добро растеряет?

Она, вдруг молодость вспомнила, когда была яркая, бешеная оптимистка. И где эта бойкая пострелуха, которая за языком в карман не полезет? Во что она превратилась за годы брака с Богданом? В беспомощную клушу и тряпку? От внезапного открытия тихонько застонала и замотала головой, будто только что от контузии очнулась.

Вокруг лес и мужик этот, приставучий.

— Немая что ли? — пробурчав, нахмурился брутальный водитель дорогой тачки. — Я спрашиваю, как доехать до источника-а-а?! — закричал так, что ее чуть не сдуло назад звуковой волной.

— Не ори — не дома! — Даша, вдруг обрела спокойствие. Смахнула варежкой снежинки с плеча. — На жену свою будешь голос повышать, — вскинула брови. И вздернув нос, собралась идти дальше. Сделал было шаг…

— О-фи-геть! Ты говорить умеешь? — цокнул языком на ее колкость мужик. — И голос красивый… Слушай, красавица, я ведь только спросить хотел и ничего больше. Хочешь, заплачу, если «спрос» денег стоит… А, жены у меня нет. Место вакантно, — заявил внезапно, будто ей подобная информация интересна. Опять оскалился белозубо, как в рекламе зубной пасты.

— Иди, ты! — фыркнула Дарья. — Точнее, езжай дальше, — махнула рукой вперед. — Там табличка должна быть.

9. Глава 9

Несколько раз Никита проскочил на красный. Ему было плевать, что вокруг твориться. Он как гончая взял след — остальное не важно. Рядом на пассажирском сидении брат Петька кидал на него тревожные взгляды, но молчал, вцепившись в поручень над окном. Оба понимали, что слова лишние, психика и так на пределе. В голове только бьется: «Сейчас узнают что-то про маму».

Хорошие новости? Плохие? С ума можно сойти от предположений.

Пульс частил барабанной дробью в висках, стучал так громко, что Ник оглох. Перед ним, словно тоннель образовался, ведущий в родительский дом. Бросив машину у ворот, они с братом вывалились из дверей и скачками добрались до крыльца. Дышат оба тяжело, будто в эстафете участвовали.

Петр запнулся об женские сапоги на шпильках. Выматерился. Пнул со злости, не разбирая, куда они полетят. Не разуваясь, они потопали как стадо носорогов по паркету в гостиную.

Ухоженная брюнетка с длинными прямыми волосами сидела на диване, подогнув под себя длинные ноги. Листала журнал. Подняла голову, услышав шум. Видно, что смутилась от прямых недружелюбных взглядов, в которых читалась брезгливость. Поджала накрашенные губы. Улыбаться им смысла нет. Здороваться тоже. Это не визит вежливости. Близнецы и раньше ее восприняли с неким подозрением, а сейчас от парней фонило откровенной ненавистью. Приняв выжидательную позицию, Ксения обернулась к Вавилову, ища поддержки.

— Хотите чай? — Богдан был одет неформально в обычной водолазке и джинсах. На лице усталость рисовала тени под глазами, казавшимися впалыми. Он сейчас походил на располневшего Кощея с большими ушами. К счастью, эти уши сыновьям не достались.