– Ты точно хочешь, чтобы я отвернулся? – спрашивает, потирая подбородок.

– А ты точно не хочешь продолжения прямо сейчас? – вообще-то жаль, что не хочет, но он прав, двух комнат для таких развлечений мало, а Маша слишком беспокойно спит.

– Хочу, блин, – сокрушается Даня, – но реально не время. Я пойду покурю, побреюсь.

– Пойди, да, – говорю тихо.

11. Глава 11. Марина

Утром проснулась раньше будильника, смотрела на Даню, поражалась себе, думала о том, что все слишком быстро, неправильно, и все стало еще запутаннее… Но он так спокойно дышал полной грудью, закинув руку за голову, так подрагивали его ресницы, трепетали ноздри. Такой красивый. Такой неожиданно близкий. Такой… идеальный? Я бы глядела на него часами. Насильно выдернула себя из-под одеяла.

Я собралась быстро, оставила им завтрак из купленных вчера продуктов, написала записку, положила на видном месте пакетики овсяной каши без варки, сосиски и еще что-то, не требующее кулинарных способностей. Взяла наличку, которую вчера снял Даня, поцеловала и Машу, и его, и оба только заворочались во сне. И поехала на работу.

– Марина Николаевна, – подходит к моему столу Синицина, – вас просил зайти после пары Станислав Борисович. Вроде срочное что-то.

Она говорит мне все это, глядя в свой телефон. Ну понятно – полетели слухи по всему универу, и декан на ковер вызывает. Или уже Олег постарался, и меня ждет расчет в бухгалтерии.

– Спасибо, зайду, – сдержанно благодарю я.

После пары стараюсь взять себя в руки. Глубоко дышу, пару раз подпрыгиваю на месте. Нет, это не может так больше на меня влиять. В конце-концов, я отвела уже четыре пары, и никто так меня и не уволил, и сами мои лекции с расписания не убрали. Значит, рубить с плеча не будут. Наверное. Пишу Дане очередное сообщение: “Иду к декану. Вы пообедали?”

“На кой? Да, все путем, мы поели дошик”, – летит в ответ.

Боже, Маше дал все запретные плоды. Где вообще его нашел, я же только овсянку оставляла.

“Не знаю, вызывает. Если у вас будут болеть животы потом, повезу в больницу”, – набираю на ходу, замираю перед дверью высшего руководства.

Стучу, стараясь унять дрожь во всем теле.

– Входите, – почти сразу раздается голос декана, хорошего друга моего уже почти бывшего мужа.

Заглядываю, только потом переступаю порог – он хотя бы один.

– Вызывали?

– Да, Мариш, – встает из-за стола. К чему вдруг такой ласковый тон? – проходи, садись. Чай будешь?

– Спасибо, не надо, – прищуриваюсь, сажусь на дальний от него стул у длинного стола. – Что-то случилось?

– Ну, – складывает пальцы домиком, – ты мне скажи… Что у вас с Олегом? Он говорит, что ты из дома ушла.

– Мы с Олегом разводимся, – изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно. – И вы за все эти годы, думаю, знаете, почему. Мне не хочется выносить сор из избы, и я не думаю, что на мою профпригодность как-то влияет то, где я живу.

– Мариш, ну есть такое за Олегом, – говорит он таким тоном, словно это такая несущественная мелочь. – Но ты так сразу не руби. У вас же дочка, и он страшно разбит.

– Угу, – мне кучу всего хочется сказать. Например о том, что Олегу плевать на дочку, когда он тащит домой своих студенток. Домой, где живет его дочка. И про “сразу” хочется сказать, про то, что это вообще-то не сразу, как оказывается, не первая она, и, конечно, не последняя. А еще вот его, например, моя разбитость никак не печалила, когда он насиловал меня на кухне.

– Ладно, не буду лезть в вашу семью, – вдруг выдает он, огибая стол. – Мне нужно согласовать с тобой новый график лекций. Сейчас принесу. Я на минутку, жди здесь.