— Кто она? — услышала я собственный голос, до безжизненности ровный. — И кем работает в этом доме?

16. Глава 16

— Что ты несёшь? — Сергей продолжал попытки удержать контроль над ускользавшим спокойствием. — Соня, что за фантазии ты себе понастроила? Ты считаешь, я стал бы путаться с собственной прислугой? В доме моих родителей?

Мне стало смешно. Смешно от его, как казалось, искреннего изумления. Надо же, я позволила себе предположить, что он спутался с кем-то из обслуживающего персонала. Да как я могла!

— Что, до настоящего признания ты ещё не созрел? — внутри всё переворачивалось от желания уязвить его посильнее. — Но смотри, какой прогресс всё-таки! Выяснилось, что ты таскаешься по эскортницам, что для измены тебе требовалось всего ничего — моё долгое восстановление после родов и твоё неутомимое желание кого-нибудь отыметь. А вот кого именно, ты признаться пока не в состоянии.

— А что тебе скажет имя? — вызверился Сергей, которому, видимо, надоело оставаться в позиции защищающегося. — Что оно тебе даст? Мстить отправишься? Потребуешь выгнать её из нашего дома?

Его глаза гневно сверкали, грудь вздымалась. Он говорил искренне.

— Потребую? — усмехнулась я горько. — Да кому какое дело до моих требований, если я и сама в этом доме на положении не выше прислуги?

— Чушь не мели!

— Значит, до предельной искренности у нас не дойдёт, — я в последний раз помусолила взглядом округлый кровоподтёк на его шее. — Дело твоё. Вымаливать у тебя правду я не собираюсь. Но и приказы твои исполнять я не буду.

— Что это значит? — набычился муж.

— Я остаюсь в этой комнате. И никуда возвращаться не буду. Теперь я живу здесь.

Сергей стиснул зубы, едва сдерживаясь от новой вспышки агрессии. Он был не так разъярён, как накануне, когда едва запястье мне не открутил, но дури в нём было достаточно, чтобы совершить какую-нибудь жестокость.

А я не собиралась тушить его гнев. Потому что сама балансировала на краю, борясь с желанием схватить что-нибудь потяжелее и запустить ему в голову.

— Этот твой демарш, — Сергей ткнул пальцем в меня, потом потыкал им в стороны, — с переселением, он ненадолго. Побесишься и успокоишься. Не забывай, кому ты обязана всем от жилья до работы. Я устал. Устал выяснять отношения. У меня есть дела поважнее. Но вздумаешь и дальше истерики мне закатывать — и поверь, мои методы решения вопроса тебе не понравятся. Я не позволю тебе портить мне жизнь и отношения с родственниками.

Выдав этот напичканный угрозами монолог, он развернулся и пошагал к выходу.

На какое-то время я осталась одна. И подумала, что всё-так разревусь.

Но оказалось, что слишком выжата. Даже для этого.

Кажется, подобное со мной приключилось впервые.

Следующий час я провела, пытаясь успокоить расшатанные нервы, выкладывая, складывая и перекладывая перенесённые из общей с мужем спальни вещи.

Но виски невыносимо давило, а горло будто спеклось.

Клонившийся к вечеру день начинал казаться мутным кошмаром, выхода из которого я пока не находила.

Но сейчас меня спас бы даже стакан холодной воды.

Поэтому, бросив всё, я покинула своё новое обиталище, планируя выпить воды и проглотить какую-нибудь таблетку от разрывавшей голову мигрени.

Погружённая в свои тяжёлые мысли, добрела до поворота, за которым тянулось наше крыло, а одна из дверей вела в супружескую спальню.

Именно эта дверь сейчас отворилась, и из неё, к счастью, не оглядываясь по сторонам, осторожно вышагнула… Ольга Воронова. Жена старшего брата моего блудного мужа.

17. Глава 17

— Как эт-то понимать… — пробормотала я почти про себя, таращась на Ольгу.