Делаю глубокий вдох-выдох и возвращаюсь к занятию. Дома, обо всем будем говорить дома.

***

К вечеру накручиваю себя еще сильнее. Он, кажется, совсем границ не видит. Вечно приходит со своими проблемами с таким видом, будто делает трепанацию черепа, а наркоз вот-вот закончится, и если не добавить дозу немедленно, пациенту конец.

Только пациент этот я, и от его частых трепанаций ощущаю себя тряпичной куклой.

Дома тишина. Врубаю свет – Яр в гостиной. Сидит в кресле, обхватив голову руками, и медленно раскачивается.

- Где Анюта? – не хочу с ним разговаривать, но сегодня его очередь забирать дочь, и если она до сих пор в садике…

- У мамы. Привезет ее позже.

Голос сиплый и какой-то… печальный. Мне становится его жаль, но злость и раздражение пока перевешивают.

- Ты как? – поднимает голову и смотрит на меня грустным взглядом.

- Что случилось? – не могу себя сдержать.

- Я сегодня чуть не потерял свой проект. Ты даже представить не можешь, насколько я испугался. Я ведь все туда вложил. Как бы мы жили? Ты, Анечка… Не прощу себя, если вам нечего будет есть или придется продать квартиру. Я ведь ради вас, родная… Ты ведь понимаешь меня? Почему я вообще все это затеял…

Он говорит спутано, нервно. Сажусь напротив и молча слушаю.

- Арабы эти достали. Я в итоге вставил твои правки, они начали требовать их поменять, но Элла напомнила, что по предварительному договору я могу брать трое суток на подготовку изменений, - Он смотрит будто сквозь меня. – Представляешь? Я совсем об этом забыл. Если б Элка не напомнила, пошел бы на уступки. А там ведь такие условия… Сама видела.

Замолкает, трет подбородок, затем садится на край кресла, чтобы быть ко мне ближе, берет мои руки и прижимает к щекам.

- Грязные, - мягко пытаюсь вырваться.

- Плевать, - шепчет и зарывается в ладони. – Прости… Не должен был сегодня тебе так звонить. Я помню про тот номер, и…

Прикладывает мои руки к глазам, глубоко вздыхает и повторяет еще громче:

- Прости!

Яр редко извиняется, и я сначала теряюсь. Я весь день на него злилась, а теперь он сидит передо мной виноватый и раскаивается.

- Я ведь правда хочу, чтобы у вас было все самое лучшее! – продолжает он. – Думаешь, мне нормально, что ты платишь за сад? Да я каждый месяц чувствую себя кретином, что это не моя забота, а твоя!

- Это ведь была моя идея.

- Да я полностью за частный! Я же вижу, как Анютка развивается. В обычный я бы ее точно не отдал. Подожди, пожалуйста, еще месяц. Один месяц, и я все возьму на себя.

Осторожно киваю. Садик стоит, конечно, недешево, но я справляюсь.

- Знаешь, о чем я мечтаю? – Яр смотрит мне в глаза, и я вновь вижу того юношу, которого полюбила десять лет назад. Юный архитектор, готовый создавать шедевры в надежде покорить мир. Он всегда был амбициозным и целеустремленным, это мне в нем и нравилось.

И ведь многого добился из своих планов! У нас просторная трешка в престижном районе, две машины. А чего стоит его бюро! Уже вошел в тройку крупнейших в нашем городе.

- Поможешь с договором? – прижимает мои руки к губам и смотрит исподлобья. – У нас времени до понедельника.

9. Глава 8. Ярослав

В субботу мечты о безмятежном утреннем сне разбиваются о жестокую реальность в виде дочки, стоящей у кровати. Но я помалкиваю и даже воспринимаю происходящее с благодарностью. Марина с самого утра погружается в работу над переводом, а я беру на себя все бытовые задачи.

Быть мамой то ещё веселье, но сегодня я справляюсь гораздо лучше. С контрактом всё будет хорошо, и на сердце от этого делается легко.

Всё-таки мы команда. С чего мне вообще чужие задницы начали мерещиться?