Лишать себя жизни! Добровольно! Из-за такой ерунды?

Я не сдержала смешок, второй, третий… А потом расхохоталась в голос.

– Да я бы скорее Косте чего-нибудь отрезала! Ха-ха… – сквозь смех выдавила я, размазывая по лицу вновь полившиеся слезы. – Себя-то за что? И дяде можно было бы офис разгромить… Ха-ха!

Напряжение на лице подруги сменилось недоумением, а я все никак не успокаивалась.

– Вот насмешила… – выдохнула я, сползая на пол и чувствуя, как начинает болеть от смеха живот. – Ну и глупость же ты сказала, Дан!

Подруга моего веселья почему-то не разделила. Подошла ближе, с беспокойством всматриваясь в мое лицо, и протянула руку:

– Не сиди на холодном полу, Оль.

– Он теплый, солнце нагрело, – отмахнулась я, привалившись спиной к парапету.

Вставать не хотелось. Двигаться тоже.

Странно у меня настроение скачет. То плачу, то смеюсь. То злюсь, то снова хохочу. А сейчас внутри такая звенящая пустота! Видимо, лимит эмоций на сегодня закончился.

– Оль, а ты случаем не… – Дана замялась и, решительно схватив меня за руку, потянула. – Неважно. Идем в квартиру и умоем тебя.

Вырываться, когда тебя тянут на себя, по меньшей мере глупо, потому я с сожалением встала.

– Ты не представляешь, сколько раз за последние три минуты я пожалела, что предложила тебе на балкон выйти, – покачала подруга головой, пропуская меня внутрь.

– Уже говорила, но могу повторить: это полнейшая глупость, Дан, – обернулась я к ней. – Можешь даже не переживать, я в порядке.

– Ага, я так и поняла, когда ты, ухохатываясь, сползла на пол, – ворчливо отозвалась она. – Садись на стул, сейчас принесу ватные диски.

Хорошее было уточнение про стул. Я уже начала подумывать, а не сползти ли мне на пол? Он прохладный, большой. Там я и поудобнее устроится могу, ноги вытянуть…

Если я уже начала дерзить дяде, уехала из дома и не отвечаю на телефонные звонки пока еще мужа, значит могу себе позволить и такую небольшую шалость?

Могу.

Но Дане тогда ходить будет неудобно, пришлось «умещаться» на стуле.

О том, что я все сделала правильно, мне сообщила сама подруга, поставив на стол бутылек с ватными дисками и мицеллярной водой.

– Так. Сейчас мы тебя умоем и покормим, – категорично заявила она. – Потом я доделаю проект – мне нужно отправить промежуточный результат – и уже после пойдем гулять.

– Не хочу тебя стеснять, – покачала я головой, наблюдая, как Дана смачивает ватку, а потом сама осторожно вытирает мне лицо. – Рабочий день все-таки. Я одна побуду.

Подруга фыркнула, чуть отстраняясь.

– Ты уже побыла одна. Целых пять минут. И каков результат? – она продемонстрировала мне черную ватку от расплывшейся по всему лицу подводки и туши. – А еще я чуть не поседела.

– Повторяю в третий раз, – разозлилась я. – Повод для переживаний у тебя глупейший!

С ответом Дана не торопилась, внимательно разглядывая меня. После чего, наконец, вздохнула и буркнула.

– Очень на это надеюсь.

Закончив стирать с моего лица следы слабости, подруга решительно встала.

– Теперь завтрак, работа и гулять. Манную кашу будешь?

Хлопнула дверца тумбы, в которую улетели грязные ватные диски. Полилась вода, смывая с рук Даны следы мицеллярки.

– Спасибо, конечно… Если ты настаиваешь, я дома поем. Но давай тогда я сама все и приготовлю? Ты же сама говорила, что проект важный. Промежуточных результатов ждут.

– Я проголодалась, – пожала плечами подруга, кинув на меня быстрый взгляд. – Кофе и бутерброда оказалось недостаточно.

– Все еще не вижу причин, почему завтрак не могу приготовить я, – проговорила, с недоумением глядя, как она молча ставит на стол все необходимое: кастрюлю, крупу, молоко из холодильника. – Дан…