Сердце пропустило удар, а перед глазами потемнело от возмущения и обиды.

– Вы считаете, мне мало одного предательства?.. – тихо, не своим голосом пробормотала я, с силой сжимая парапет. – Сначала меня предает муж, а потом и родня?.. Мне всего лишь нужно время, чтобы все осознать. Я что, многого прошу?

– Дома под боком у мужа осознавай, – хмуро отозвался дядя. – Все проблемы вы должны вместе решать, а не по отдельности. Вам, женщинам, только дай волю. Глупости себе напридумаете, выводы сделаете и все, считай, жизнь сломали.

Я прерывисто вздохнула, не представляла, что мне делать, если дядя Витя все равно будет стоять на своем. Позволить ему уволить меня (а он никогда слов на ветер не бросает, сказал – значит так и будет)? Уволиться самой?..

Я ведь окончательно потеряю все, что у меня было. Спалю все мосты так, что не будет шанса передумать.

Да и куда я без работы, без квартиры… без, банально, вещей? Не останусь же я у Даны на всю жизнь!

Прикрыв глаза, я коснулась лбом прохладного стекла и попыталась подобрать правильные слова.

– Дядь Вить, я не могу его видеть сейчас, правда. Я не тетя Рада, у меня другой характер и другие ценности, но, заметьте, я не бегу подавать заявление на развод… Мне нужно время. Только время и ничего больше. Не выкручивайте мне руки, ни к чему хорошему это не приведет. Ни для вас, ни для меня, ни для Кости…

На пару секунд повисла тишина.

Я не открывала глаз, вслушиваясь, каким будет его ответ, но кроме гула машин за окном ничего не слышала.

– Дядь Вить, пожалуйста… Хоть ненадолго побудьте на моей стороне, так, будто я ваша дочь. Будто я не посторонний для вас человек… – прошептала я, чувствуя полное бессилие.

И он дрогнул.

– Дурочка ты, Оль, – тяжело произнес он. – Но ладно, догуливай свой отпуск как хочешь. Только скажи, где ты сейчас находишься.

Я сглотнула, открывая глаза.

– Вы скажете о том, где я, Косте?

– Да. Для твоего же блага, – честно признался он, и на фоне тихо-тихо я услышала возмущенный шепот.

Костя?..

Я тихонько ударилась лбом о стекло, чуствуя, как щеки снова становятся мокрыми от слез.

– Отлично, – сквозь сдавивший спазм горло пробормотала я. – В таком случае, можете меня увольнять. Ничего я не скажу.

Сказала. Выдохнула. И сбросила звонок.

5. Глава 5

Я отключила звук, а после и сам телефон выключила.

Перед глазами стояла пелена. Горло свело так, что казалось, я сейчас и слово не смогла бы из себя выдавить. В голове билась одна мысль: вот и все. Я сама взяла и все испортила.

Не знаю, сколько я так простояла, но отвлек меня скрип открывающейся балконной двери:

– Оль, ты в порядке? – осторожно уточнила из-за спины Дана.

Кивнула, боясь, что не справлюсь с голосом.

– Тогда, может, отпустишь парапет? У тебя уже рука вся белая.

Я с недоумением посмотрела на свою руку, действительно все это время с силой сжимающий бетон, и тут же опустила ее, чувствуя, как к онемевшим пальцам начинает прибывать кровь.

– Оль, ты молодец, ты все правильно сделала, – ласково, как к маленькому ребенку, обратилась ко мне Дана. – Пойдем в квартиру? Я тебе сейчас завтрак подогрею. Хочешь кашу? А можем тебе пирожные заказать. Хочешь?

Я прерывисто вздохнула и, наконец, нашла в себе силы обернуться к подруге.

– Ты чего так странно со мной разговариваешь? Или… – я с изумлением отметила напряжение в ее позе и то, как она не отпускала косяк балконной двери. – Ты что, думала, я сейчас прыгну? Из-за Кости? Из-за разговора с дядей? С ума, что ли, сошла?

От такого нелепого предположения мне снова стало смешно.

Подумать только!