— Как? Расскажи, — прошу я.

— Э-э, ну адепты сюда приходят и… и колдуют, — растерянно светится шарик, — статуя и выясняет их этот… как его?

— Потенциал? Резерв?

— Да, точно. Именно его, — соглашается Кругляш.

Яснее не становится. Понимаю только, что мне нужно колдовать. Но как?

— Ты же проявляла магию? Хоть раз? — скептически интересуется Кругляш.

Я киваю.

— Представь, что тогда делала? Что думала? Что чувствовала? — настаивает светящийся собеседник.

Не сомневаюсь, что отдавать свое будущее в метафорические руки летающих шаров — плохая затея. Но любопытство берет верх.

Закрываю глаза. Вспоминаю то утро.

Страх, боль и отчаяние накатывают с новой силой, стоит подумать об измене Ричарда. О том, как сбежала, спряталась в городских переулках. Представить похитителя. Снова ощутить запахи таверны “Кружавчики”.

Когда я мысленно вижу перед собой незваного толстяка, руки по-настоящему холодеют от страха. Меня пробирает дрожь.

Открываю глаза не в силах продолжать эксперимент.

Но ледяное стекло, напоминающее прозрачную кожу, уже появилось. Им покрыты пальцы и запястья. Задираю рукав, чтобы обрадованно увидеть щит и на предплечьях.

Но это не все. Внутри рождается и драконий огонь — дар ребенка Ричарда.

— Нет-нет, — бормочу я. — Не нужно его проявлять. Не нужно! Теперь мы в безопасности!

Пытаюсь расслабиться, остановить пламя.

Но между ладонями нарастает белый зачарованный шар. На этот раз он становится больше и сильнее. Просачивается сквозь пальцы. Заполняет собой все пространство зала.

Я ошарашенно моргаю. В прошлый раз он сорвался с кончиков пальцев отбросив толстяка в стену. В прошлый раз зачарованный шар света был размером с футбольный мяч. Теперь он размером со здание!

Тьма!

Запястье обжигает, и я со страхом вижу, как на левой руке, где должна была появиться метка Ричарда — трескается ледяное стекло. Защищающее меня от огненного дара.

Живот скручивает от боли.

Слишком сильной.

Я вскрикиваю. Отпускаю светящийся шар, испуганно хватаюсь за низ живота. Сжимаю обеими руками.

И вижу, как по ладоням течет кровь.

— Нет, нет, этого не может быть, — бормочу я, пересохшими губами.

В глазах темнеет. Голова кружится. Ноги подгибаются от слабости и страха.

И я проваливаюсь в темноту.