Но договорить он не успевает: мы выезжаем к рыночной площади. Меня почти оглушает гомон и гул множества голосов. Перед нами открываются десятки прилавков и палаток, между которыми снуют покупатели. В воздухе витают ароматы специй, свежей выпечки и копченостей.

— Сейчас самое время закупаться: скоро же праздник. Весь город готовится, торговцы свежие товары привозят. Вот и я шерсть привез, бабы еще надеются перед праздником обновки сшить, — Михас останавливает телегу и слезает, чтобы помочь мне.

На главной площади города не протолкнуться. Торговые ряды растянулись даже на прилегающие улицы, где наверняка обычно тихо и пустынно.

— Вон там, видишь, где красные навесы? — показывает Михас. — Там овощи самые свежие, у старой Герды. Она хоть и ворчливая, но честная. Торговаться не бойся, она бойких любит. А вот под синим тентом — мясные ряды, там племянник мой торгует, скажешь от меня — уступит по-родственному.

Стараюсь запомнить все, что показывает Михас, но от обилия людей и торговых палаток внимание рассеивается, и хорошо, если десятую часть запоминаю. Радует, что здесь есть всё — от простых круп до экзотических фруктов. Люди, как и сказал Михас, спешат закупиться к празднику, торгуются, обмениваются новостями.

Слева, около магазинчиков на первых этажах зданий, замечаю несколько мужчин в форме. Военные. Напрягаюсь, когда один из них бросает взгляд в мою сторону. Но он только мажет им, не останавливаясь на мне. Чуть подальше вижу еще троих. И еще, справа.

— Много стражи, — роняю я вслух.

Но Михас только отмахивается.

— Так праздник же скоро, вот и следят внимательнее. А ну как перед королем или драконами опозоримся ? Нельзя.

Я чуть-чуть расслабляюсь и решаю просто не попадаться им лишний раз на глаза. Тихонечко пройду по своим делам, да и все.

— Ну что, тут я тебя оставлю, — говорит Михас и забирается обратно на телегу. — Мне еще шерсть разгружать. Если тебе вдруг нужно, я оставлю немного. Все равно жене брать буду.

Я задумываюсь: у меня-то какие-никакие платья есть, а вот Дэйрону бы что-то кроме пеленок надо, как-никак и сядет скоро, и поползет. Поэтому киваю:

— Буду благодарна, но я сейчас несколько стеснена в средствах, — честно отвечаю я.

— Откроешь пекарню — все отдашь, я же понимаю, — кивает Михас и щелкает вожжами. — Забегай, как время будет. И малого своего прихвати, жена рада будет.

Телега, скрипя колесами, заворачивает в переулок, а я достаю приготовленный кошелек и погружаюсь в рыночную суету.

Первым делом иду к прилавкам с овощами и сразу же направляюсь к Герде, про которую говорил Михас. Она сначала недовольно окидывает меня взглядом: ну правильно, наверняка сразу заприметила пришлую. Но как только я начинаю торговаться, на губах старухи появляется хитрая улыбка.

Следить за нашим торгом даже собрались несколько человек. В итоге за пять медяков я умудряюсь купить у нее пару килограммов хоть и прошлогодней, чуть проросшей, но вполне нормальной картошки, килограмм моркови, немного грязной — отмою, лук и кочан капусты.

После азартного торга мы с Гердой легко находим общий язык. Я делюсь, что теперь буду заниматься пекарней Фриды, и она одобрительно кивает.

Кроме того, Герда шепотом подсказывает, к кому лучше сходить за крупами и мукой и на каком лотке лучше посмотреть яйца. Благодарю ее, но она напоследок подмигивает и говорит, чтобы я быстрее пекарню восстанавливала, тоже придет торговаться.

По наводке старушки иду за крупами и на первое время беру по одной мере овсянки, пшенки и перловки. Рядом беру немного соли и простейших специй, чтобы не совсем пресно было.