– Ой! Не щипайся! Это больно, – неожиданное вторжение в личное пространство заставило меня вздрогнуть и оглянуться.

– Хотел сохранить на память, – Грейсон поднес выдернутое белоснежное перо к солнечному лучу и залюбовался красивым мерцанием.

– Не выйдет, – я повернулась к нему.

– Почему?

– Оно исчезнет.

– Исчезнет?

– Пропадет. Растворится в пространстве без следа. Так понятно?

– Как? Когда?

– Увидишь.

– А оно, случайно, не взорвется? – недоверчиво спросил Грейсон и спрятал перо в нагрудный карман куртки.

– Не должно, – меня повеселил его растерянный и озадаченный вид.

– Ты ведь шутишь? А я почти попался, – Грейсон обнажил белые человеческие зубы в странной улыбке, напоминающей нервный оскал.

– Ни слова шутки. Я честна с тобой, – мне хотелось продолжить: “А ты тоже честен со мной, или привез темные секреты с родной планеты?”

Я стерла этот вопрос с доски ближайших планов. Побоялась вновь разрушить хрупкое доверие между нами, которое только начало понемногу восстанавливаться.

– Погнали наперегонки? – принц ифери улыбнулся во все человеческие зубы, заманивая в авантюру.

Его неожиданное предложение напомнило мне о ночном кошмаре, где он упал в бездонное ущелье. Пробудившееся в памяти жуткое послевкусие отразилось горечью на языке. По расправленным крыльям прокатилась едва заметная легчайшая дрожь, как от дуновения тихого ветерка.

Все равно я не смогла отказаться от веселой гонки. Кивнула в знак согласия, потому что язык чувствовался скованным.

– Одежду сложим под куст, – предложил Грейсон.

– У нас ее очень мало в запасе – подходящей по размеру одежды и обуви, – я объяснила ему правило хозяйственной экономии. – В лесу могут растащить еноты или подрать койоты. Нельзя рисковать. Добыть новую, такую же почти не ношенную, будет большой проблемой. И не факт, что мы вообще найдем нормальные шмотки.

– И куда ее девать? – Грейсон держал мою расправленную куртку перед собой на вытянутых руках. – В зубах я все сразу не унесу. Мне придется стоять здесь и ждать тебя?

– Есть идея. Постой так, я быстро, – я вскинула указательный палец вверх и принялась обшаривать куртку. – Давай, Эмбер, вспоминай, в какой карман ты его запихнула.

Память на этот раз подвела. Кошмар про ущелье я помнила в подробностях, а вот куда положила сложенный вчетверо небольшой брезентовый мешок на завязках как вышибло из головы.

Пропажа обнаружилась с седьмой или восьмой попытки. Кстати, удобная штука на случай ценных находок. Моя куртка и вся одежда Грейсона целиком поместились в мешок. И нет, я не смотрела на голого парня, он перекинулся в кустах и вышел ко мне в зверином обличье. Я дала ему туго набитый брезентовый мешок в зубы, еще пошутила, что можно привязать шнурки к торчащим из ушей антенкам для надежности.

Ботинки Грейсона с засунутыми в них полосатыми носками я рискнула понести в руках. Был у ифери-подменышей один интересный нюанс, отличающий их от людей, – отсутствие неприятного запаха пота. Обувь и носки Золотого Принца не пахли… ммм… мужчиной.

На плетение кокона невидимости не хватило энергии. Оставалось надеяться, что враги не запустят разведывательные дроны в безлюдные леса и горы или, если их все-таки дернет это сделать, то я смогу разглядеть маленькую летающую пакость в небе прежде, чем она засечет меня.

Я уверенно встала на крыло, наслаждаясь по-летнему теплым дыханием ветра, и устремилась навстречу солнцу. Прикрывая ресницами глаза от ослепительного света, наблюдала, как по ажурным краям толстых облаков расползается желтизна: яркая и сочная, будто вынутая ложечкой из разбитого яйца хорошо питающейся курицы.