Первый тревожный звонок звякнул, когда младший записался в литературный кружок, куда ходили только дети людей и вампиров. Никто в роду Зверевых не сочинял стихов, не писал рассказов и не читал книг, если того не требовали учителя и палка отца. Сеня стал первым.

На литературных вечерах юный оборотень, окружённый поэтами-кровососами, постепенно перенимал у них жесты, манеру себя держать и говорить: холодно, без эмоций. Стал меньше бывать на солнце, а каждую перемену брился в уборной, чтобы скрыть выдававшую зверя щетину.

После школы Сеня поступил на ночное отделение филфака. Его группа сплошь состояла из вампиров. Только в их среде он находил друзей, чувствовал себя, как дома. Там же мечтал найти настоящую любовь. Плотоядные сверстницы из числа оборотней, утратившие невинность годам к десяти, его не волновали, да их на филфаке и не было. Хотелось чего-то чистого, непорочного.

Подруги у него имелись, но держали дистанцию. Сеня знал почему: потому, что видели в нём дикое животное. Пусть он носит костюм с бабочкой, читает наизусть Пушкина, а когда пьёт чай аристократично оттопыривает мизинец – всё равно зверь. Густая поросль на внешней стороне мизинца – яркое тому подтверждение. Такому до настоящего вампира, как до Луны. А ведь именно к вампирской красоте тянуло девушек, которых Сеня хотел узнать получше.

Когда он твёрдо решил лечь под нож – его отговаривали всем кланом. Срываясь на лай, сквозь горькие слёзы, с родными Сеня порвал. Не мог он больше так жить. Не мог каждую неделю депилировать тело. На воск у него развилась аллергия: кожа зудела, её покрывали водянистые прыщи.

Врачи сочли клиента психически здоровым и исполнили его давнюю мечту. Первым делом будущего вампира с ног до головы облучили – убрали волосы. Затем родные зубы заменили на искусственные с двумя крупными клыками под верхней губой. В самом конце пристроили за носоглоткой вырезанный из гениталий центр наслаждения: чтобы подобно чистокровному вампиру получать сексуальное наслаждение за едой – во время укуса.

Операция того стоила. С нарисованными бровями, да в хорошем парике выглядел Сеня, как настоящий вампир. Девушки филфака вешались на него гроздьями. Но стеснительный по природе он продолжал поиски той самой, единственной.

И на пятом курсе её нашёл – Машу из мира людей. Сердца молодых воспылали страстью. На ночных свиданиях Сеня никогда не позволял себе лишнего, а его любовные стихи были так тонки и лиричны, что его пассия даже не подозревала, что перед ней – вампир не чистокровный.

– Укуси меня. Только нежно, – однажды сказала она и покраснела. – Я же не кусанная…

Это признание едва не свело Сеню с ума – Маша тоже была у него первой.

С той поры он кусал её чуть ли не при каждой встрече. Их связь крепла. Через полгода сыграли свадьбу, она переехала к нему. Удивляло, что Маша, вся из себя такая тихоня и скромница, обожала дешёвые боевики со Стивеном Сигалом и прочими крутыми парнями.

Может, ей не хватало остроты в отношениях? Иногда перед укусом она словно сама насаживала шею на клыки и умоляла сосать жадно и грубо. А однажды – подумать только! – потребовала секса. При этом такая дикая, животная любовь понравилась жене гораздо больше укусов.

Еженощные секс-марафоны изнуряли Сеню ужасно, тем более, что мускулатуру он променял на вампирскую худобу, а удовольствия от полового акта не испытывал вовсе, так как необходимые для этого нервные окончания врачи перебросили за ротовую полость под нужды укуса.

Месяц терпел несчастный, второй, третий, а потом не выдержал и выложил всё начистоту. Признание Машу шокировало. А вот что потрясло, в свою очередь, Сеню – её реакция.