– При помощи чего? – переспросил Королис.

– Это метод идентификации вулканических пород на участке, – пояснил Ашер. – Чтобы не вдаваться в научные подробности, – он взглянул на Королиса, – скажу только, что один раз в довольно большой промежуток времени магнитные полюса Земли меняются местами. Северный полюс становится Южным и наоборот. Наша первоначальная оценка возраста участка раскопок подразумевала, что он относится к последнему перемагничиванию. Но похоже, мы ошиблись.

– Как вы это выяснили? – спросил Спартан.

– Когда земная кора плавится, частицы железа всплывают и поворачиваются, ориентируясь вдоль линий магнитного поля. А когда порода остывает, они остаются в таком положении. Некоторым образом это как древесные кольца – выяснив, как сориентированы частицы, можно проводить оценку возраста геологических событий.

– Значит, – сказал Королис, – это место гораздо старше. Событие произошло два перемагничивания назад. Северный полюс тогда тоже был Северным?

– Верно. Но на самом деле событие произошло вовсе не так давно.

– Значит, вы обнаружили, что участок не такой древний, как вы считали, – заметил Спартан.

Ашер кивнул.

– Я так понимаю, раз вы пригласили нас сюда, то теперь можете назвать более конкретную дату.

– Я велел Истону выслать ровер, оборудованный самым лучшим магнитометром. Он может очень точно измерить смещение магнитного поля. В качестве отправной точки мы взяли образцы с места раскопок.

Спартан нахмурился и опять поерзал:

– И?..

– Участку не десять тысяч лет и не пятьдесят тысяч. Он появился всего шестьсот лет назад.

Воцарилось ледяное молчание.

Первым заговорил Спартан:

– Этот… это упущение как-нибудь скажется на наших шансах на успех?

– Нет.

Ашеру показалось, что он заметил мимолетное выражение облегчения, которое промелькнуло по лицу адмирала и тут же скрылось под маской обычной сдержанности.

– И каковы ваши выводы?

– Разве не очевидно? Событие из незапамятного прошлого переместилось в период письменных исторических источников.

– К чему вы ведете, доктор? – спросил Королис.

– К чему? Я веду к тому, что должны быть свидетели катастрофы. Должны остаться письменные сообщения.

– Значит, надо назначить исследователя, который этим займется, – сказал Спартан.

– Я так и сделал.

Спартан нахмурился:

– С соответствующей проверкой? И соблюдением секретности?

– Его анкета безупречна, он историк из Йеля. И не подозревает, для чего именно мне это нужно.

– Хорошо. – Адмирал встал. – Тогда, если у вас все, я предлагаю вам вернуться в медпункт и посмотреть, не сотворил ли доктор Крейн чудо диагностики?

Ашер тоже поднялся.

– Ему надо дать допуск, – тихо сказал он.

Брови Спартана взлетели вверх.

– Простите?

– Его надо ввести в курс дела. Дать доступ на уровни закрытой зоны. Полный доступ. И без вооруженного сопровождения.

– Доктор Ашер, это невозможно, – вмешался Королис. – Мы никогда не пойдем на подобный риск.

Ашер смотрел на адмирала:

– Крейну надо беседовать с пациентами, изучать их действия, искать векторы, выявлять возможные зоны влияния. Как он станет это делать, если мы заткнули ему рот да еще и завязали глаза?

– Я очень высоко ценю ваших специалистов, доктор Ашер, – мягко заметил Спартан. – И вам советую.

Ашер на миг замер, тяжело дыша, – он пытался взять себя в руки.

– Нам были даны полномочия, адмирал, – наконец сказал он хрипло. – И вам и нам – вместе вести работу на станции. Вместе. До этого момента я ни на чем не настаивал. Но если встанет выбор между секретностью и безопасностью станции, я тут же пошлю к черту всякую секретность. Вам стоит об этом помнить.