— Изволите подать завтрак? — появляется Франа.

Виолла оборачивается.

— Нет, в этом доме мне больше завтрак не понадобится, — отрезает Виолла. — Помоги собрать мои вещи, — велит опешивший девушке.

— Собрать вещи? Лэри, но разве вы покидаете лэра Эрманда Астера?

— Да, Франа, покидаю, и, пожалуйста, поторопись, — Виолла разворачивается, давая понять, что ни на какие вопросы она больше отвечать не станет.

Сборы заняли не много времени, Виолла успела переодеться в дорожное платье, сняв то нарядное, в котором она явилась к своему мужу, но теперь уже не мужу. Франа собрала те вещи, которые Виолла решила забрать, только свои, то, что подарил Эрдман, все оставила здесь, и даже украшения — ей не нужно чужого. Вот только единственная вещь оставалась все ещё с ней — это обручальное кольцо. Связь с Эрдманом.

Гладит ободок кольца, в памяти возрождается утренняя встреча, полуголая Ливия Блейз и отчужденный взгляд синих глаз Эрдмана.

" — Ты никто…"

Это значило только одно — разрыв связи.

Виолла решительно снимает с пальца кольцо, которое жгло и будто примагнитилось к ней, кладет на столешницу, чуть задерживается. Губы смыкаются в горькую линию. Оставляет кольцо и отворачивается. Берет свой скромный саквояж — он настолько лёгкий, что помощь слуг не требовалась.

Франа, что стояла чуть позади мышкой, вытянулась. Виолла хотела попрощаться, но слова застревают в горле. Вызывает телепорт, молча шагает в него, покидая покои, покидая Кептлон и его жестокого хозяина.

Виолла решила сначала вернуться к родителям и сказать о своем намерении насчёт академии. Больше ей некуда податься. Выходит перед парадной лестницей Баресторма, который находится среди зелёных холмов с льняными полями. Двухэтажная усадьба с белыми колоннами и открытой террасой.

Закусывая губы, Виолла сжимает ручки саквояжа. Как сказать родителям правду? И как это воспримет Шона? Она ведь так была довольна этим браком дочери с драконом. А теперь…

Откинув прочь грустные мысли, Виолла поднимается по лестнице на крыло и входит в дом. Запах фиалок сразу окутывает и навевает воспоминания былой жизни. Обстановка дома в бело-розовых тонах с дополнительным лавандовым цветом создают гармонию интерьера. У Шоны есть вкус, и во всем этом присутствует шарм, истинная женская энергия.

— Виолла?

Взгляд Шоны опускается на саквояж в руках девушки, она растерянно поднимает взгляд.

— Что случилось?

— Я вернулась домой, мама.

Понадобилась доля выдержки, чтобы глаза оставались сухими.

— Как домой, милая? Что ты такое говоришь?..

…Через несколько минут они сидели на террасе за стеклянным столиком и пили чай. Виолла рассказывает то, что произошло утром, согревается напитком, будто на улице не стоит жара. Прохладный ветерок ворошил зелёную листву кустарников роз, качал тугие белые бутоны, цвет чистоты и невинности. Они напоминали Виолле её же, такой она была, когда покидала родительский дом.

— Я не понимаю, — произносит Шона, выслушав до конца недлинный рассказ Виоллы. — Точнее, все тут ясно!

Виолла возвращает взгляд на родительницу. Ей бы тоже хотелось ясности. Очень хотелось.

— Эрдман ревнует тебя к своему брату, говорила же тебе, поменьше с ним контактируй, — Шона нервно берёт чашку с чаем с розовой заваркой. — И про Ливию предупреждала, она та ещё стерва, — дует на напиток, остужая. — Но поступать в академию я не советую.

— Почему?

Виолла, конечно, понимает причину, но все же хочется послушать родительницу.

— Ты будешь постоянно с ней сталкиваться, со своей соперницей, это будет тебя подрывать каждый раз, я имею в виду твою самооценку. К тому же Эрдмана это разозлит, ведь рядом с тобой постоянно будет Росбран, будь он неладен.