Здесь было тепло… наверное. Потому что Дейвар снял свой плащ. Но меня продолжало трясти, будто я тонула в ледяной воде.

Теперь мысли крутились вокруг догадки, что я как-то повлияла на появление скверны. Если это правда из-за меня, то…

— Пташка, — опустившись рядом, арх коснулся горячими пальцами моей щеки, — я знаю, ты хочешь всем помочь. Но иногда это невозможно. Ведьма не заслуживает твоей жалости, она…

— Да, знаю, — перебила я, и губы надломились в болезненной усмешке, — чумная крыса не виновата, что разносит заразу. Но всё же уничтожив её, спасаешь многих… верно?

— Да.

— Но Дейвар… ты никогда не думал, что этой крысой могу быть я?

Вот и сказала.

И чувство было, что шагнула в пропасть.

Даже появилось ощущение падения, когда внутренности будто подпрыгивают к горлу. И даже почему-то не было страшно. Пути назад нет. Это будто освобождение…

— Я знаю, что ты — не она, пташка, — уверенно сказал арх.

На его красивом мужественном лице не дёрнулся ни единый мускул.

Можно было бы ухватиться за эту его веру. Подтвердить. Не спорить. Но я больше не имела права. Поэтому зажмурилась до боли в веках. Произнесла:

— Ты ошибаешься. Я — эта ведьма. Это я! Я во всём виновата, Дейвар!