В последнее время она выглядела особенно болезненной, словно кто-то ночами пил её кровь. Но невероятным образом это не портило её красоту, а делало более нежной. Хрупкой. Невольно хотелось защитить её…

Или это из-за чувства вины? Ведь недавно я ударила Элизу за донос Морелле… Как оказалось — никакого доноса не было. Росомаха его выдумала как предлог, чтобы выбить из Янтара дух.

Вот тебе и Обитель чистоты и милосердия… Начинало казаться, что эта странная девушка, которую все кличут ведьмой, была здесь единственным белым пятнышком среди сплошной грязи.

— Как ты поняла? — тем временем повторил Ян.

— Это видно, господин… — голос Элизы звенел как хрустальный колокольчик.

— Что видно? Опиши, — потребовал он.

— Как бы свет… там, — она растеряно взмахнула густыми ресницами. Смутилась, опустила взгляд. — Это не перепутать.

— Как давно он появился?

Нет, с меня хватит!

— Не отвечай! — Я решительно подошла к Элизе, заслонила её. Зыркнула на Янтара. — Девочка просто впечатлительная. Хватит мучить её расспросами.

Оборотень прожигал меня взглядом, мрачнея с каждой секундой. Он будто решал в уме сложную задачу, и результат ему решительно не нравился.

— Это и правда объяснило бы запах… — неожиданно рыкнул он. И желание расцарапать оборотню лицо вернулось с новой силой. Очередная колкость закрутилась на языке… как вдруг в коридоре послышались голоса солдат.

Спустя несколько ударов сердце в комнату заглянули сразу три здоровяка из стражи.

— Ян, мы тебя ищем! Там настоятельница готовит какой-то невероятный священный то ли ужин, то ли завтрак, во славу небес, который якобы задобрит Ньяру и всех спасёт. Требует мужчин помочь…

— Что этой бабе не неймётся! — раздражённо рыкнул Ян, шагнув к ним. — Сейчас приду, разберусь…

Солдаты кивнули и исчезли снаружи, а Ян задержался возле меня, коснулся плеча…

— Я найду тебя через пару часов, Фаира. И мы закончим разговор.

— Я уже с тобой всё закончила! — огрызнулась я, стряхнув его руку. Точнее, попытавшись стряхнуть. Но оборотень лишь наклонился ниже и шепнул мне на ухо, опалив дыханием мочку:

— Ты обязана спрятаться. Если носишь ребёнка, то подумай хотя бы о нём.

Я не смогла удержаться. Обида взвилась в груди. За то что он не доверял мне. За то что обвинял не пойми в чём!

— А если ребёнок не твой, Ян?!

8. 3.2

***Фаира

— А если ребёнок не твой, Ян?!

Я кожей ощутила, как оборотня скрутило гневом от моих слов. Желваки проступили на острых скулах. Выпрямившись, он обжёг меня взглядом, да так, что я тут же пожалела о своих глупых словах.

Хотела забрать их назад. Но не успела.

— Это уже не важно, — угрожающе опустив голову, процедил волк и, не глядя на меня, перешагнул порог. Пошёл прочь, будто не хотел больше находиться рядом ни секунды.

Сожаление обрушилось на меня потоком.

За рёбрами заломило. Я вжала ладонь в своё сердце.

— Болит? — тихо спросила безумица.

Безумица ли? Может, и нет…

"Может, из нас двоих безумна только я?" — с горечью подумалось мне. А вслух ответила:

— Да. Очень.

***

***Элиза

Кругом творилась суета.

Мужчины перетаскивали оружие со склада на верхние этажи, грохот железа отдавался в ушах, будто удары колокола на похоронах. Женщины носились по поручению Мореллы, таская в главный зал свечи, благовония и какие-то засушенные травы для организации всеобщего приёма пищи по ритуальной традиции во имя Ньяры, на котором, как обещала Настоятельница, богиня явит свою волю.

Пряный запах молитвенных масел, смешивался с запахом пота и сырым холодом каменных стен, создавая тошнотворную мешанину.

Я семенила за Фаирой. И смотрела на её узкую спину — напряжённую, как тетива. После того как Янтрар ушёл, девушка стала мрачной и не проронила ни слова.