- Санди, расскажи про наш посёлок. Что там нового? Что произошло за последний год? - он призадумывается ненадолго, и, почему-то вздохнув тяжко-тяжко, начинает,

- Неола ушла от жирдяя Джорди, хотела вернуться к нам, но мама сказала, что нечего мужней жене делать в родительском доме, разве что заглянуть в гости на огонёк, а ночевать ни-ни, только в супружеской постели.

- Фу! - как представила голого Джорди, чуть не стошнило, - не надо было замуж за него идти! - я сразу знала, что сестрица не обретёт счастья с безмозглым куском сала, и деньги не помогут, - и куда ж она пошла, бедняжка?

- Сказала: топиться! Индри со свету сжила матушка и меня видно тоже решила! - я уже хочу разреветься, представив, как наша веселушка-хохотушка румяная чернобровая Ола заходит в воду, рыдает или, наоборот, закаменев и сжавшись, молча ступает в глубину и идёт всё дальше и дальше, пока море не забирает её целиком, смыкая тёмные воды над кудрявой головушкой, но Санди успокаивает, - не волнуйся, не успела, Антонио забрал её к себе. Помнишь, того парня-рыбака из бедной семьи?

- Конечно, помню, Ола сразу хотела с ним быть, да Клара не позволила.

- А тут уж никто не спросил. По посёлку слухи поползли, разговоры, но все же знали, что свадьба с Джорди только из-за денег. Так что вскоре, остались разве что, шуточки в адрес кабатчикова сына, что нечем ему видно было удержать резвую молодую кобылку, и стреноженная сбежала, даже богатство не помогло.

- А, что же Джорди?

- На то и кабацкий сын, - посмеивается, - пьёт. А Неола больше к нам ни ногой.

- В общем, отцовский дом тебе полностью достался? - на слове отцовский, сжимается сердце, и в горле встаёт комок, но понимая, что без папы он мне чужой, отпускает. И возникает резонный вопрос, - так какого чёрта тебя понесло сюда? Ты завидный жених с хорошим приданым, чего, дома-то не сиделось? – я, конечно, довольна, что он сейчас здесь, но не за мной же приплыл? Себе-то врать смысла никакого.

- Там мать хозяйка, и если честно, я думаю, одиночество её ненадолго, найдёт себе новую партию. Это она завидная невеста с большим хорошим домом, - Санди не осуждает Клару, и нет сожаления в его голосе, что покинул родные места. Что ж такого приключилось? Не похоже, что всё было гладко в его жизни в последний год. И меня осеняет,

- Слушай, братец, а не сбежал ли ты от мести какого-нибудь очень рогатого муженька? Или за тобой гналось целое стадо оленей, чтобы забодать?

- Нет! - пресекает резко, - всё, я наелся! - и укладывается головой на сложенные руки, демонстративно отвернувшись, - чувствую, чем-то обидела. Ну и пускай обижается, раз правды не говорит…

10. Глава 10.

Доев остатки рыбы и запив водой из кокосовой чаши, мою руки из другой и уже собираюсь ко сну. Но вспоминаю, что мне ещё, кое-кому обиженному надо лечить спину,

- Санди, можно рану проверю? - спрашиваю, как будто это надо мне.

- Можно, - ворчит, - я тоже пить хочу!

- А, чего молчим? - подаю ему, - только это не рыба, лакать будешь?

- Не смешно! - фыркает, и чуть приподнявшись, пытается напиться.

- Давай уж напою, горюшко, - ворчу ласково, да и как же не ласково, когда сил нет, как приятно заботиться о нём - неумёхе. Он приподнимается немного, а я одной рукой придерживаю половинку кокоса, нагибая по мере убывания воды, а другой его голову.

Потом снимаю с его спины иссохший лист алоэ. Даже удивительно, с утра был жирным и сочным, а теперь превратился в тоненькую, увядшую тряпочку, держащуюся на одних прожилках, и местами даже присох к ране. Она выглядит неплохо, насколько возможно разглядеть в неверных отблесках костра. Края спокойны, кожа вокруг выровнялась и не пышет жаром, даже слегка стянулась,