- Отличный результат, братец, думаю, завтра будет ещё лучше, а сейчас я приложу свежий листок, - так же обрабатываю его, как и предыдущий, и покрываю сырой мякотью уже смелее прямо края разверзшегося зева. Санди терпит, лишь немного кряхтит, стараясь не стонать, и сжимает кулаки. Опять всё ему разбередила. И сама перепачкалась. Снова надо руки мыть, сок алоэ безумно горек и ужасно липкий.

Обмыв ладони, иду жалеть. Лежит ничком и дышит тяжело, представляю, как у него снова всё разболелось, да ещё и сок в рану попал. Чтобы утешить, мягко и медленно провожу кончиками пальцев вдоль позвоночника до поясницы, - потерпи, уже закончила, сейчас боль утихнет, - и убираю руку, вдруг неприятно ему, или от любого касания больней становится. А он просит,

- Оставь так, пока держишь, совсем не болит.

- Врёшь ты всё, хитрец, - смеюсь, но возвращаюсь и нежно поглаживаю плечи и спину, аккуратно обходя рану.

- Не вру, ты меня лечишь собой, Индри! - искренне, с какой-то даже хрипотцой в голосе, как будто голос от волнения немного надтреснулся. И я ему верю. Мне и самой волнительно касаться его бархатистой кожи. Она нежная, тёплая, мягкая, жаждет моей ласки, а я жажду ею поделиться именно с Санди.

В моей жизни не было ни одного мужчины, кроме отца. Но ведь это совсем не то. Зная, что, прямо скажем, не удалась внешностью, я никогда не позволяла себе даже подумать всерьёз, что со мной произойдёт что-то подобное. Особенно, на необитаемом острове.

Я здесь перестала мечтать на сон грядущий, что когда-нибудь у меня появится кто-то. Грёзы – не то, они сознательный уход от реальности, как и любовные романы. Зачитанный до дыр трактат, не пригодился ни разу ни для кого. Я уж не говорю, что для этого завидного красавчика, от которого исходит такая аура мужской энергии, что даже простое целомудренное поглаживание раненой спины, вызывает в теле странные чувственные волны, будит моих спящих до сих пор, мотыльков.

Санди, окончательно расслабившись, прямо подставляется под руку, ему уже почти не больно, но видимо, приятно.

А костру тоже необходимо моё внимание, дрова совсем прогорели, и надо подкинуть пламени новой пищи, как же некстати, но огонь важнее всего,

- Всё, больной, хорошего помаленьку, пора, - с трудом отрываюсь от своего занятия, мне оно тоже пришлось по душе...

- Индри, может быть, не пойдёшь сегодня в пещеру? - спрашивает, пока я подкладываю в огонь сухих веток, - здесь столько травы, как на двуспальное ложе. Почему бы тебе не остаться со мной?

- Ещё чего? - хитрый лис. Понимаю, конечно, что ничего он мне не сделает в таком состоянии, да я, если что, и Молли кликну.

Но, если честно, с удовольствием бы осталась. Интересно, как это - спать вместе? Я не о ночи любви. Просто хочется понять, почувствовать рядом мужчину, как он дышит во сне, возможно, прижимается случайно, и от касания становится тепло и спокойно, кладёт руку на меня или обнимает. Наверное, это чертовски приятно!

Но, всё-таки, должен этот неуёмный ловелас понимать, что его уловки видны насквозь.

- Не уходи. Побудь хотя бы немного, можешь даже со мной не разговаривать, просто полежи рядом, - ну и, как тут откажешь? Тем более, самой не уйти. Закончив с костром, соглашаюсь,

- Полежу совсем недолго и пойду к себе, а то Молли обидится, - укладываюсь на спину, хоть и около, но даже не касаясь Санди.

- Что ты видишь? - спрашивает.

- Звёзды. Они здесь совсем близко и повсюду рассыпаны бриллиантами по чёрному бархату, собирай, не хочу.

- Расскажи мне про них. Пожалуйста! – «можешь не разговаривать», называется! Да я сама с удовольствием! Целый год моим слушателем была только Молли! Причём, именно слушателем, а не собеседником, хотя у неё точно есть талант передавать мысли без слов.