Лера скидывает свои кроссовки, из которых высыпается кучка песка.

— Упс, — хихикает. — Я нечаянно. — Милое личико превращается в виноватую мордашку.

Только ругать за такую мелочь я её не собираюсь. Я сама в детстве притаскивала домой полные сандалии песка.

— Ничего страшного. Я сейчас уберу. Давай-ка, и джинсы с футболкой снимем здесь.

Что-то мне подсказывает, что и в них будет горсти две сыпучего полезного ископаемого.

— Но'зки то'зе мыть? — Смотрит на свои грязные пальчики на ногах.

— И ручки, и ножки, и… — заглядываю в волосы, — и волосики.

Вот как так? Если всё время она была в бейсболке?

— Ты неси полотенце, а я пока здесь подмету.

Оставшись в одних трусиках, Лера шлёпает босыми ногами в свою комнату, и буквально пару секунд спустя оттуда раздаётся её истошный крик.

Бросив веник, мчусь к ней и застываю на пороге. Малышка стоит посреди детской и громко плачет, потому что в комнате нет ни одной её игрушки. И фикуса тоже нет…

Теперь я понимаю, что было в том чёрном мешке.

— Лёля, где все мои… мои… мои иг'лушки?! — всхлипывает с надрывом.

Я сама в таком шоке, что не сразу нахожу, что сказать.

— Не плачь. Я знаю, где они. Идём… — не успеваю договорить, услышав поворот ключа в замке, и выхожу в прихожую.

Болтая по телефону, Оксана закрывает дверь, оборачивается и только тогда замечает меня, от неожиданности роняя телефон на пол.

— Ты кто такая?! — поменявшись в лице, жена Андрея, ибо это она, визжит на всю квартиру.

Валерия выскакивает из комнаты и полными ужаса глазами смотрит на Оксану.

— Это всё ты! — выкрикивает, кидаясь на неё с кулаками.