Валерия сама проводит пальчиком по дисплею, пока я гипнотизирую экран.

— Света! Господи! Наконец-то! — Стон облегчения доносится из динамиков, как только идёт соединение линии. — Как же ты меня напугала! Что я только не успела передумать. Я чуть с ума не сошла, пока не могла до тебя дозвониться. У вас всё нормально?

Меня словно отбрасывает в какую-то другую, параллельную Вселенную, где жизнь идёт совсем по-другому. Потому что для Марины моя сестра до сих пор всё ещё жива. Она просто не могла до неё дозвониться…

— Это не Света, — хриплю вдруг осипшим голосом.

— Аркадий? — звучит с подозрительной настороженностью.

— Нет. Это Андрей.

Почему-то мне кажется, что, услышав моё имя, Веденеева сразу же отключится. Однако она не делает этого.

— Ты… Ты можешь позвать Свету? — Интонация Марины мгновенно становится официальной и холодной, обдавая меня морозом.

— Нет.

В телефоне повисает напряжённая пауза. Уверен, если бы не настойчивое желание услышать подругу, со мной Марина точно не стала бы разговаривать.

— Почему?

Кошусь на Валерию, навострившую свои маленькие ушки, и, пожалуй, впервые благодарен Оксане, что она сказала ей правду.

— Света погибла, — озвучиваю Марине причину.

В груди всё ещё давит, но той невыносимой, ноющей боли, после которой внутри остаётся лишь выжженная пустыня, уже нет. Я переболел. Смирился.

А вот Марина ещё нет.

— Как погибла? — В женском голосе абсолютная растерянность, неверие, отрицание, страх. — Это невозможно!

Я тоже так думал.

Можно было бы на этом закончить разговор, оставить Веденееву один на один с полученной информацией, как пришлось с этим справляться мне, но я, сам не знаю почему, не делаю этого, а даю Марине время, чтобы осознать эту новость. Наверное, просто хочу поддержать.

В какой-то момент мне даже кажется, что она отключится. Но этого тоже не происходит.

— К-как это с-случилось? Когда?

— Она попала в аварию два месяца назад.

Марина замолкает. Молчу вместе с ней, слушая её прерывистое дыхание, разделяя её переживания и боль. Словно через себя пропускаю, чувствуя, как её сейчас ломает и корёжит.

Какая бы неприязнь ни была между нами, они с сестрой были очень близки.

— Авария… Два месяца назад, — повторяет глухим эхом. Так тихо, что я едва различаю, что она говорит. — Господи, как же так? — задаёт вопрос, на который вряд ли получит ответ. — Я даже не попрощалась с ней… — звучит с горьким сожалением.

Как-будто очнувшись, Марина торопливо бросает следующий вопрос:

— А… — спотыкается на полуслове, но так и не произносит моего имени вслух. — А Лера? — спрашивает и замирает, словно заранее боится услышать мой ответ.

— С Лерой всё хорошо. Она не пострадала.

Выдох, и снова пауза.

— Где Лера сейчас? — Каждое слово Марина произносит так, будто ей тяжело говорить.

— Здесь. Рядышком.

Я абсолютно уверен, что слышу ещё один облегчённый выдох.

— Я… я могу с ней поговорить? Пожалуйста!

Нехотя передаю смартфон племяннице, которая поспешно выхватывает его из моих рук.

— Лёля! — Валерия буквально захлёбывается эмоциями. — Ты почему так долго не звонила?! — выговаривает строго и расстроенно сопит.

— Солнышко моё, я звонила. Много раз звонила. Но мне никто не отвечал. Как ты, лапушка моя?

Я ни разу не слышал от Веденеевой столько нежности, искренне считая, что она на неё не способна.

— Андрей? — так невовремя появившаяся Оксана лишает меня возможности дослушать разговор до конца.

Сестра очень мало общалась по телефону. В основном только с Мариной и только через WhatsApp. Но бывали периоды, когда вместо звонков сестра делилась с подругой фотографиями и снятыми видео, которыми была заполнена галерея телефона.