С боевым настроем мы едем в супермаркет. Покупаем там приличное количество еды, и в моментах, когда спорим, какое взять мясо или овощи, я отчего-то чувствую такой трепет в груди. И ловлю себя на мысли, что ходить вот так по магазинам с мужчиной даже прикольно.

В итоге у нас выходит три огромных пакета, и это без учета выпивки, ее привезут коллеги Димы.

– Слушай, – спрашивает вдруг Донской, захлопывая багажник. – Может, твоих тоже надо пригласить?

– Нет, – машу руками. Как представлю завуча, учителей, их вопросы, у нас же пчелиный улей. В женском коллективе дай только повод языками почесать. – Школьных учителей не надо точно, а то потом при разводе я сойду с ума.

– А друзья?

– А из друзей у меня только Женька, но она замужем и с ребенком. Они точно не придут. Больше у меня никого нет.

– Понял, тогда будем концерт для моих устраивать.

– Надеюсь, что получится.

До дома мы доезжаем быстро и снова крутимся на кухне, как в тот вчера, когда моя сестра приходила в гости. В этот раз я, правда, решаюсь подготовиться. Изучаю, где находится туалет, ванная, проверяю кухонные шкафчики, вдруг кто-то попросит салфетки или стаканы.

Мы даже договариваемся, что типа живем в дальней комнате, где большая двуспальная кровать. Если уж пойдут такого рода вопросы.

– Расскажи мне о себе, – прошу я, нарезая салат на кухне.

– Ну что рассказать? Мне тридцать пять, люблю походы в горы, умею на гитаре играть, двадцать раз прыгал с парашюта.

– Ого, ты играешь на гитаре? – удивлюсь, закидывая с дощечки в тарелку нарезанные овощи.

– Обычно многих удивляет парашют, а тебя гитара, но да, я играю. По юности как-то прикололся.

– Мне в школе мальчик нравился, который играл в группе. Но… – вздыхаю грустно, ведь он был звездой класса, а я так – серой мышкой. Собственно, ей и осталась. Ничему-то меня жизнь не учит. Разве что безрассудные поступки совершать.

– И кто он сейчас? Этот гитарист? – поглядывает Дима, громко стукнув ножом по доске, отчего бедная жопка огурца отлетает в сторону.

– Вроде в барах поет, но это не точно. Я не общаюсь с одноклассниками. Но против гитары ничего не имею.

– А хочешь, сыграю? – вдруг предлагает Донской, отложив нож. Я поднимаю голову, сглотнув. В моей романтичной черепушке его предложение звучит слишком мило, и за это пора дать мне дозу подзатыльника. Надюша, включай здравомыслие.

– Ну… – хочу сказать “может быть”, правда, не успеваю – в дверь звонят. А ведь на часах еще только пять.

– Наверное, мои подскочили уже. Ладно, пойду встречать, – сообщает Донской с безмятежным выражением лица. А я наоборот как на иголках теперь. Переживаю. Не хочу подвести Диму. Он… все же хороший человек и помогает мне.

Снимаю фартук, вытираю руки и беру сумочку со стула. Вытаскиваю зеркальце, поправляю прическу, вроде неплохо.

Из коридора доносятся голоса, в основном мужские, и я, сделав глубокий вдох, иду тоже к гостям. К счастью, на стол мы давно накрыли. Осталось только горячее.

– Ой, хозяюшка! Ну привет, – незнакомые мне мужчины расплываются в улыбках. Один дарит букет, другой протягивает пакет с чем-то тяжелым, кажется, там постельное бельё. А третий вообще обниматься тянется, раскинув руки.

Я, немного опешив, смотрю на это дело и не понимаю, как бы правильнее отреагировать. Тут Донской выручает, кладет руку мне на талию, резко притянув к себе. Ох, мамочки. Чего он такой-то хозяйственный? У меня от его активности скоро бабочки в животе оживут.

– Свою иди обнимай, моя для меня, – рычит он.

– Ревнует, парни, наш холостой папочка, – они смеются так громко, что стены дрожат, ей богу. Но в целом атмосфера довольно дружелюбная, я не чувствую себя посторонней, будто давно знаю этих людей.