– Поставьте свои подписи здесь, – к нам подвигают бумаги, и я оставляю там свой автограф. Следом и Дима.

– Поздравляю! – радостно говорит нам женщина. – Может поцеловаться.

Переглядываемся. Наклоняемся друг к другу, скорее на автомате, по крайней мере, у меня такое возникает ощущение. Волнуюсь, не передать словами как. Вроде фигня, первый раз, что ли мужика целовать? А все равно в груди сжимается от предстоящего прикосновения чужих губ. Я закрываю глаза. Не до конца, нет, чуть подглядываю. И в самый ответственный момент, когда губы Димы едва не касаются моих, дверь в кабинет распахивается.

– Здрасти! Мне срочно! Мне развестись! – мужик, кажись, поддатый. Взгляд затуманенный, вид усталый, опустошенный. Что ж… может, оно и к лучшему. Не придется разыгрывать спектакль. Переживать о том, что мы… поцеловались.

– Тогда мы пойдем, – Дима тоже улавливает мое настроение. – Не будем вам предстоящий развод портить своими счастливыми лицами. Всего доброго.

А уже через пару минут мы стоим у выхода из дворца бракосочетания окольцованные. К нам подбегает фотограф, дядечка с баяном поет песню, гости другой пары поздравляют со свадьбой.

– Ну-ка, улыбочку! – говорит девушка, наводя на нас камеру.

– Давно пора сделать эту фотку, – Дима кладет руку мне на плечо, прижав к себе. Щелк. И первое свадебное фото готово.

– Ну что же вы как неродные? – фотограф просит жестом нас стать теснее. – А где страсть? Где секс в глазах?

– Если секс у нас в глазах будет, то боюсь, мы его до брачного номера не донесем, – смеется Донской. Правда на просьбу реагирует, и плотнее меня к себе притягивает.

Утыкаюсь носом в его грудь. Вдыхаю приятный аромат с нотками горького шоколада. Неуверенно кладу руку на плечо теперь уже законному мужу. Сердце предательски пропускает глухой удар, когда Дима наклоняется ко мне. Между нами нет и пары сантиметров. Мы так близко, что на таком расстоянии люди обычно целуются.

Постойте? Или он собрался меня…

– Будем целоваться, как все взрослые? – шепчу я, смущенная нашей близостью.

– Вроде же для соцсетей надо, – напоминает томным голосом Донской.

– Точно, соцсети. Самое важное - после галочки в свидетельстве туда выложить счастливые мордашки.

– Или затылки, одно из двух. Соберись с духом, Надюша!

– Да я вроде как с ним, – нервно усмехнувшись, начинаю закрывать глаза, как нас опять прерывают. Да, что ж такое? Только не говорите, мол не судьба? Я так-то на нее и не рассчитывала. Так, для галочки, для пробы пера. Не больше! Прошу пометить.

Некто нагло протискиваются между нами. Ой, не некто, а девушка. Красивая. С большой грудью. Молоденькая. И… кажется, я ее видела. А еще, кажется, она очень недовольна.

– Здрасти, – кидает мне, словно я собачонка какая-то.

– И вам не хворать, – отвечаю ей в таком же тоне. Уже мысленно ее ненавижу, а почему, кто его знает.

– А я и не хворала, пока вы не появились, – бурчит обиженно блондинка.

– Уж в хвори меня еще никто не обвинял.

– Тогда я буду первой! – и даже ножкой топает, задрав носик. – Дима, – затем поворачивается к Донскому. – Зая, ты… я не оценила твоей шутки.

И пазл моментально складывается. Дима. Зая. Грудь. Видимо, это и есть та “просто девушка с работы”, которая кидала ему свою обнаженку. И судя по ее кислому выражению лица, она мне чертовски не рада.

21. Глава 17

Ну кто бы мог подумать, что женщина, с которой я просто трахаюсь, припрется в ЗАГС? Да и зачем? Она же мне ясно дала понять, что мои проблемы для нее мимо. А теперь вот – цирк устроила.

На нас поглядывают гости будущих парочек, и один мужик с таким сочувствием смотрит на Надю, что я готов врезать ему по морде. Хотя башкой понимаю, сам виноват.